Пятьдесят оттенков ярости (СИ)

— Нет-нет, любовь моя, ты прекрасна! — воскликнул я, осторожно приближаясь. — Просто… залюбовался тобой, вот и все! Ты — самое прекрасное из всего, что я видел в жизни! Моя драгоценность, позволь мне к тебе прикоснуться!

— Конечно, милый! Я вся твоя!

Доля секунды — и наши губы встретились. Сейчас нам обоим было не до продолжительных прелюдий — слишком уж мы соскучились друг по другу, поэтому буквально сразу упали на кровать. Нина быстро срывала с меня одежду, а я, поскольку девушка была без того почти обнажена, целовал ее шею, плечи, ключицы, а, сняв бюстгальтер — и грудь. Моя одежда и белье девушки быстро полетели в сторону. Впрочем, чулки с подвязками я снимать с возлюбленной не стал — очень уж возбуждающе они смотрелись на ее стройных ножках.

— Мне нравится твой сюрприз, детка! — выпалил я, срывая с нее трусики. — Правда, нравится! Ты великолепна, любимая! Ты идеальна!

— Боже! — простонала Нина, когда я аккуратно ввел в нее один палец. — Я так тебя люблю! Давай, войди в меня! Прошу! Я хочу тебя всего! Внутри! Она попыталась двинуть бедрами навстречу, но я уклонился и лукаво заметил:

— Терпение!

— Не хочу я терпеть! — выпалила моя Фелисити. — Возьми меня, милый!

Лишь поняв, что девушка доведена до края возбуждения, я надел презерватив и улегся сверху. Однако прежде, чем начать двигаться, я попросил Нину.

— Открой глаза!

Веки девушки чуть приоткрылись, и я увидел бесконечную радость, любовь, нежность — все вместе. Потрясающе!

— Готова, любимая? — на всякий случай спросил я.

— Да! — выпалила она. — О, да, милый! Я жду тебя!

Она обхватила меня ногами за бедра, открывая себя, и я все же двинулся в ее влажные глубины. Первый толчок был мягким и осторожным. Я давал девушке расшириться, чтобы принять меня полностью. И так продолжалось до тех пор, пока она сама не начала толкать бедра мне навстречу, выкрикнув:

— О, боже, Гастон! Еще! Быстрее! Глубже!

Только тогда я начал ускоряться и погружаться глубже, сдерживая себя, чтобы сразу не ворваться полностью. Но вот, и этот этап позади. Мы поймали общий ритм и задвигались в унисон. Боже, какое потрясающее между нами взаимодействие! Мы не подстраивались друг под друга намеренно. Нет. Наши тела все делали сами. Великолепно! Волшебно! Невероятно! Вместе мы пришли к оргазму, забившись одновременно в экстазе. С губ моих сорвалось восклицание:

— Нина! Ох! Нина!

Когда все закончилось, мы улеглись рядом, приводя в норму дыхание, но, при этом, все равно переплетясь руками и ногами. Наконец, когда все немного пришло в норму, Нина спросила:

— Тебе понравилось?

— Что именно, любимая? То, что сейчас было, или твое белье? Впрочем, какая разница? Я и от того, и от другого в восторге!

— Слава Богу, — заметила моя девушка. — А то я все переживала: вдруг это самое белье покажется тебе слишком пошлым, и…

— Нет-нет, любовь моя, все замечательно, — поспешно заверил я. — Просвети меня только в одном: кто тебя надоумил? Опять Луна?

— Ну, ты же понимаешь, что сама бы я в жизни не додумалась такое надеть, — смущенно призналась Нина. — Поэтому да, Луна. Я тебе больше скажу: моя лучшая подруга даже сама отвела меня в специальный магазин, где продаются подобные вещи, и помогла с выбором.

— Помогла? — изогнул бровь я.

— Ну, хорошо, — рассмеялась моя возлюбленная. — Она сама и выбрала это белье. Я там чуть со стыда не сгорела.

— Ты чуть не сгорела от стыда в магазине белья? — опешил я.

Меня это, в самом деле, удивило. Ради всего святого, девушка, которая брала в рот мой член и играла с ним своими интимными мышцами, засмущалась в подобном месте?! Да быть такого не может!

— Нет-нет, это был не просто магазин белья, — возразила Нина. — Нет. Это был… интим-магазин.

— Чего? — не понял я.

— Ну, такой магазин, где продается все для секса, — пояснила моя возлюбленная. — Всякие там наручники, плетки и прочее.

Я расхохотался.

— Господи! Только не говори, что наши Луттео это тоже практикуют!

— Лишь небольшую часть, — ответила моя девушка. — Ну, например, Луна регулярно покупает там красивое белье, костюмы для ролевых игр и прочее. Но Маттео наотрез отказывается связывать ее и, тем более, применять плетки. Говорит, что никогда не причинит ей даже самой малой боли. Хватит, мол, с него того, как долго они друг по другу страдали. Заявил еще, что единственной физической болью, которую он причинил невесте, должна остаться потеря девственности.

— И он совершенно прав, — покачал я головой. — Мне тоже не хочется когда-либо еще причинять тебе боль. Это нормально. Я надеюсь, наши Луттео из-за этого не поссорились?

— Нет, — рассмеялась Нина. — Строго говоря, Луне вся эта затея с плетками и наручниками тоже была не по душе. Она просто начиталась в интернете всякой ерунды, что, мол, парни это любят, им это нужно, и все такое прочее.

— Да уж, интернет — страшная сила! — захихикал я. — Чего только там не найдешь!

— И не говори! А ведь Луна искала всего лишь новые способы ублажить своего жениха!

— А что, старые уже не работают?