Пятьдесят оттенков ярости (СИ)

Вообще, Линда и Мартино Перида в прошлом году отпраздновали двадцатую годовщину свадьбы, но их нежная любовь до сих пор не угасла. Мой отец — представительный чуть полноватый мужчина сорока шести лет, темноволосый, с маленькими карими глазами, круглым лицом и немного тонкими губами. Он, может, и не был роковым красавцем, но и не стремился к этому. Его внешний вид внушал всем вокруг не симпатию, а уважение. Глядя на него, все понимали: с этим человеком можно иметь дело, если проявлять необходимую корректность и вежливость. Вообще, Мартино Перида был строг со всеми и, главным образом, со мной. Он всегда говорил, что я — сын известного дипломата и должен соответствовать. Обслуживающий персонал ходил перед отцом по струнке, а у самого Мартино Перида была всего одна слабость: моя мама. Только она могла успокоить разгневанного мужа. Только ей позволялось оспаривать его решения. Более того, суровый и решительный Мартино боялся пошевелиться, когда она злилась.

Мои родители познакомились на деловом ужине в Америке. Наши с Маттео отцы прекрасно владеют английским, поэтому в переводчиках не нуждались. А вот у одного высокого престарелого гостя их Бразилии такая переводчица была. Ею и оказалась женщина, впоследствии ставшая моей матерью. Начальник все время пытался залезть своей красивой двадцатитрехлетней переводчице под юбку, и отец при всех дал ему кулаком в нос. Переговоры, конечно, сорвались, за что и мой отец, и Анхелло потом здорово огребли от начальства. Но именно после них Мартина Перида и Линда Делосо начали встречаться. Через год отец сделал ей предложение, а через полтора года после свадьбы родился я.

Мама моя — замечательная женщина. На два года моложе супруга, красивая, стройная, подтянутая, с длинными каштановыми волосами, пухлыми губами, аккуратными чертами лица, голубыми глазами и оливковой кожей. Рядом с отцом она казалась совершенно миниатюрной, но все знали, что именно эта женщина имеет власть над его суровым нравом. Впрочем, по взглядам, которые Мартино Перида бросал на мою девушку, я понял, что и она как-то сумела приручить его. Потому что папа смотрел на Нину с прямо-таки отеческой нежностью. И, обнимая меня, он шепнул:

— У тебя совершенно очаровательная возлюбленная! Я покорен!

На сердце у меня стало как-то очень легко. Нет, я знал, что моя Фелисити прекрасна, великолепна и вообще, само совершенство. Но то, что даже мой строгий и требовательный отец с этим согласился, Значило очень много. После встречи в аэропорту, мы поехали в любимый ресторан мамы, немного перекусить.

— Так какие у тебя планы, сынок? — поинтересовалась она, пока мы ждали заказ. - Вы с Ниной сразу поедете в домик, где будете праздновать Рождество, или хотите побыть несколько дней дома?

— Придется подождать официального окончания школьного семестра, которое будет послезавтра, — пояснил я. — И тем же вечером поедем в этот домик. Там ведь все нужно приготовить, украсить.

Тут принесли наш заказ, и мы принялись за еду. Несколько минут царила тишина, а затем, отец спросил у моей девушки:

— Нина, дорогая, а ты уже придумала, как будешь праздновать День Рождения? Я понимаю, что это — последний день семестра, но ведь ты становишься совершеннолетней, и это нужно как-то отметить.

Я поперхнулся листом салата. День Рождения?! В последний день семестра?! Черт возьми, почему я впервые слышу об этом?! Отец похлопал меня по спине и спросил:

— А ты что, не знал? Послезавтра твоей девушке исполнится восемнадцать.

Я не ответил. Просто в сердцах отбросил свои приборы, сердито посмотрел на возлюбленную и спросил:

— Ну, когда ты собиралась мне сказать?! Или я не вхожу в твои планы на совершеннолетие?!

— Прости, — виновато улыбнулась та. — Я никому не говорила, потому что… не буду праздновать.

— Почему?! — в один голос охнули мы с родителями.

— Мама, — тихо ответила Нина. — Она не разрешает мне праздновать Дни Рождения. Говорит, что поблажки, которые мы себе позволяем, лишают нас ответственности. Когда День Рождения приходится на папины дни, тот всегда тайком устраивает для меня праздники. Хотя бы просто покупает торт. Но совершеннолетие мне придется провести с мамой.

— Так вот, почему Рикардо сказал мне о твоем Дне Рождения с таким лицом, будто это — большой секрет! — воскликнул мой отец. — А я-то думал, он готовит для тебя какой-нибудь сюрприз.

— Нет-нет, — покачала головой моя девушка. — Просто он привык так говорить, чтобы мама не догадалась. Ведь для нее этот день — такой же, как и все, что она мне постоянно доказывает. Ни о каком празднике не может быть и речи.

— А вот и нет! — возмутился я, схватив Нину за руку. — У тебя будет праздник. Я обещаю. И ты проведешь его не с Аной и не с Рикардо, а со мной.

— С нами, — добавила моя мама.

Отец кивнул в знак согласия и посмотрел на меня с плохо скрываемой гордостью. Впервые в жизни он на самом деле гордился мною! Нина смущенно улыбнулась и попыталась возразить:

— Но мне совсем не хочется доставлять вам лишние хлопоты…

— Нет, любовь моя, возражения не принимаются! — заявил я. — Ты заслужила самый лучший праздник!