Пятьдесят оттенков серого

— Я не умею смешить.

— Мистер Грей! Неужели на свете есть что-то, чего вы не умеете? — восклицаю я.

Он улыбается в ответ.

— Увы, в этом смысле я совершенно безнадежен.

В его голосе столько гордости, что я прыскаю от смеха.

— И я.

— Приятно слышать, — тихо говорит он, наклоняется и целует меня. — Но ты точно что-то скрываешь, Анастейша. Скоро я займусь тобой всерьез.

Глава 26

Я просыпаюсь, словно от толчка, и рывком сажусь на кровати. Во сне я падала с лестницы. В комнате темно, Кристиана нет. Что-то разбудило меня, какая-то тревожная мысль. На будильнике пять утра, но я выспалась. Странно. Ах, да, часовые пояса, в Джорджии сейчас восемь. Вот черт… не забыть про таблетку. Я скатываюсь с постели. Что бы ни разбудило меня, я благодарна неизвестному благодетелю. Слышны тихие звуки рояля. Кристиан играет. Я должна это видеть. Люблю смотреть, как он музицирует. Схватив с кресла халат, я крадучись выскальзываю в коридор, на ходу запахивая полы и прислушиваясь к печальным звукам, доносящимся из гостиной.

Окруженный со всех сторон темнотой, Кристиан сидит в луче света, его волосы отливают медью. Он выглядит голым, хотя на нем пижамные штаны. Кристиан играет самозабвенно, захваченный печальной мелодией. Я наблюдаю за ним из темноты, не спеша выйти на свет. Мне хочется обнять его. Кристиан кажется потерянным, грустным и очень одиноким, но, возможно, все дело в музыке, исполненной глубокой скорби.

Доиграв пьесу до конца, он на мгновение замирает и начинает снова. Я подхожу ближе, словно бабочка, привлеченная светом… сравнение заставляет меня улыбнуться. Кристиан поднимает глаза, хмурится и снова опускает взгляд на клавиши.

Вот черт, неужели он злится, что я помешала ему?

— Почему ты не спишь? — с мягким упреком говорит Кристиан.

Что-то тревожит его, я чувствую.

— А ты?

Он снова поднимает глаза, на губах играет улыбка.

— Вы меня браните, мисс Стил?

— Совершенно верно, мистер Грей.

— Не спится. — Он хмурится, на лице мелькают гнев и раздражение.

Игнорируя его гримасы, я смело сажусь на крутящийся стул, кладу голову на обнаженное плечо Кристиана, любуясь тем, как его ловкие, умелые пальцы ласкают клавиши. Запнувшись лишь на миг, он доигрывает пьесу до конца.

— Что это? — спрашиваю я тихо.

— Шопен. Опус двадцать восемь, прелюдия ми минор номер четыре, если хочешь знать.

— Я хочу знать все, чем ты занимаешься.

Он прижимается губами к моим волосам.

— Я не хотел тебя будить.

— Ты не виноват. Сыграй другую.

— Другую?

— Ту пьесу Баха, которую играл, когда я впервые у тебя осталась.

— А, Марчелло.

Кристиан начинает, неторопливо и старательно. Его плечо ходит под моей головой, и я закрываю глаза. Грустная проникновенная мелодия окружает нас, отдаваясь эхом от стен. Она пронзительно печальна, печальней Шопена, и я растворяюсь в ее трагической красоте. Отчасти мелодия отражает мои чувства. Мое страстное желание узнать этого невероятного мужчину, понять, что гнетет его душу. Пьеса заканчивается слишком быстро.

— Почему ты играешь только печальную музыку?

Я поднимаю голову и заглядываю Кристиану в глаза. В них — тревога. Он пожимает плечами.

— Тебе было шесть, когда ты начал играть? — не отступаю я.

Кристиан кивает, его смущение все явственнее.

После паузы он говорит:

— Я начал заниматься, чтобы порадовать приемную мать.

— Боялся ударить в грязь лицом перед идеальным семейством?

— Можно сказать и так, — уклончиво отвечает он. — Почему ты встала? Не хочешь отоспаться после вчерашнего?

— На моих внутренних часах восемь утра. Время принимать таблетку.

Он удивленно поднимает брови.

— Хорошая память, — тихо замечает он. Кажется, мне удалось произвести на него впечатление. Губы Кристиана кривятся в улыбке. — Только не забывай, что теперь ты в другом часовом поясе. Сегодня выпей таблетку на полчаса позже, завтра — добавь еще полчаса. Постепенно войдешь в график.

— Хороший план, — бормочу я. — А чем мы займемся в эти полчаса? — Я невинно хлопаю глазами.

— Есть несколько вариантов, — усмехается он, серые глаза сияют. Я отвечаю ему страстным взглядом, внутри все сжимается и тает.

— Можем поговорить, — предлагаю я тихо.

Кристиан поднимает брови.

— Есть идея получше.

Он тянет меня к себе.

— Разговорам ты всегда предпочитаешь секс, — смеюсь я, усаживаясь у него на коленях.

— Особенно с тобой. — Кристиан зарывается носом в мои волосы и поцелуями прочерчивает дорожку от уха к горлу. — Скажем, на рояле, — шепчет он.

О боже! При мысли о сексе на рояле тело охватывает возбуждение. На рояле!

— Кое-что я хочу выяснить прямо сейчас, — шепчу я, хотя пульс уже начинает ускоряться. Внутренняя богиня закатывает глаза, тая под его поцелуями.

— Вам только дай волю, мисс Стил. И что же вам не терпится выяснить? — шепчет Кристиан, зарывшись носом в мой затылок и продолжая целовать меня.

— Кое-что о нас, — тихо говорю я, закрывая глаза.

— Хм, что именно? — Он прерывает поцелуи, дойдя до плеча.

— Кое-что о нашем контракте.

Кристиан поднимает голову, вздыхает и пальцем проводит по моей щеке.

— Контракт подлежит обсуждению, — хрипло произносит он.

— Подлежит обсуждению?

— Вот именно, — улыбается он.