Пятеро детей и Оно

И они тяжело и устало продолжили путь. И еще несколько дупел деревьев, которые крайне кстати встречались им по дороге, обогатились кладами. Но все равно, когда дети достигли деревни, у них в карманах лежало еще с двенадцать сотен гиней, хотя, поглядев на них, вряд ли кто-нибудь мог заподозрить, что они обладают средствами более чем в полкроны.

Над крышами деревенских домов висело в дрожащем от жары мареве облако голубовато-прозрачного древесного дыма. Усталые дети тяжело опустились на первую же скамейку, которую увидали. А находилась она у входа в харчевню «Синий ветер».

Обсудив ситуацию, они решили, что внутрь пойдет Сирил.

– Потому что, – сказала Антея, – мужчинам, в отличие от детей, позволено заходить в питейные заведения, а Сирил из нас самый старший и, значит, ближе всего к мужчине.

И он пошел, а остальные остались его дожидаться на раскаленной от солнца скамейке.

– Ой, шляпа моя дорогая, до чего жарко, – тяжело пропыхтел Роберт. – Собаки в подобных случаях языки наружу высовывают, и им вроде становится легче. Давайте мы тоже попробуем.

– Можно, – ответила Джейн.

Они разом высунули языки с такой силой, что закололо в горле, но им от этого лишь сильней захотелось пить, а вид их стал вызывать весьма сильное раздражение у прохожих, и они их убрали обратно. И произошло это именно в тот момент, когда Сирил принес имбирный лимонад.

– Пришлось мне расплачиваться собственными деньгами, на которые я собирался приобрести кроликов, – с досадой сообщил он. – Они там, видите ли, не захотели разменивать золото, а бармен, стоило мне из кармана вытащить горсть монет, вообще заявил, что это у меня просто фишки. Зато я взял из стеклянных банок, которые там стоят на прилавке, немного бисквитов и печенья с тмином.

Бисквиты оказались хоть и мягкие, но недостаточно сочные, а печенье, наоборот, было хоть хрустким, но каким-то чересчур мягким, но все недостатки этих продуктов с лихвой компенсировал великолепный имбирный лимонад.

– Ну, так как я следующая из вас по старшинству, настала очередь мне попытаться что-нибудь приобрести на наше золото, – объявила утолившая жажду и голод Антея. – Где, ты сказал, здесь держат пони с пролеткой? – повернулась к Сирилу она.

– В «Чекерсе», – последовал его краткий ответ.

Антея проникла туда с тыла, ибо все они знали, что девочкам не полагается заходить на постоялые дворы, и возвратилась к сестре и братьям вполне довольной и гордой собой.

– Он с меня взял одну золотую монету за то, чтобы отвезти нас в Рочестер, там подождать, пока мы все купим, а потом отвезти обратно, и говорит, что скоро будет готов. По-моему, я хорошо справилась.

– Считаешь себя очень умной? – уныло проговорил Сирил. – Но как же тебе удалось?

– Ну, я, конечно же, не была такой умной, чтобы додуматься вытащить горсть золотых, которые там сочтут игральными фишками, – ехидно проговорила она. – Мне просто сначала попался там молодой человек, который что-то делал с лошадиной ногой при помощи воды и губки. Я показала ему монетку и спрашиваю: «Вы знаете, что это?» Он ответил, что нет, и кликнул отца. А старик посмотрел и сказал, что это старинная гинея, и коли уж я умудрилась ее где-то выкопать, то теперь вольна распоряжаться ей как угодно. Ну и тогда я ему эту гинею и предложила в уплату, если он отвезет нас в Рочестер. И он согласился.

Проехаться с ветерком в щегольской пролетке по живописным загородным дорогам было для всех четверых детей совершенно новым и к тому же приятным ощущением (что отнюдь не всегда сопутствует новым ощущениям), не говоря уж о том удовольствии, которое каждый из них испытывал, лелея по пути планы покупок в Рочестере. Они их лелеяли молча и про себя, считая, что старому хозяину постоялого двора совершенно незачем слышать, как они рассуждают, словно богачи.

Они попросили его остановиться возле моста.

– Вот если бы вы собрались покупать лошадей с экипажем, то к кому бы здесь обратились? – полюбопытствовал Сирил, словно бы просто для поддержания разговора.

– К Билли Пизмаршу из «Головы Сарацина», – без малейшего колебания отозвался старик. – Не люблю ничего советовать по поводу лошадей и сам советам ничьим не следую, когда их покупаю, но ежели ваш папаша задумался о покупке, в Рочестере не сыскать человека честнее и обходительнее, чем Билли.

– Спасибо, – поблагодарил Роберт. – Значит, в «Голове Сарацина».

Выйдя из экипажа, дети почти моментально стали свидетелями того, как один из незыблемых законов природы вдруг перевернулся с ног на голову, да так и остался стоять на ней подобно заправскому акробату.