Пятиминутка ненависти

— Где это — тут? — я резко сел, чтобы оглядеться, но ничего, кроме обступившего нас со всех сторон плотного серовато-белого тумана, не обнаружил, — Мы где, Саня?

— В междумирье, Раушан. Давай подписывай договор быстрее, да и двинемся отсюда, каждый в свою сторону. Лично мне это место жуткую тоску навевает.

Заметив, что я недоумённо уставился на зажатое в его руке узкое лезвие стилета, он пояснил:

— Да ткни себя куда не жалко и брызни кровью на бумагу.

Ко мне начала возвращаться способность хоть что-то осмысливать.

— Договор, скреплённый кровью?

— Взрослый мужик, а в чертей веришь, — улыбнулся в ответ Кудесник и, внезапно уколов меня кончиком лезвия в руку, быстро прижал к выступившей капле крови бумагу, — Прости, Рау, я не знаю, что тебя ждёт, но поверь — так будет лучше для всех. Тебе дали шанс прожить новую жизнь.

Сашка хмыкнул и его лицо начало медленно утрачивать чёткость, оплывая бесформенными пятнами, пока не исчезло, оставив после себя только чёрную пустоту и два, горящих голубым светом, глаза.

Только сейчас до меня дошло, что лежу-то с закрытыми глазами, и широко их распахнув, я вздрогнул от неожиданности.

"Это ещё что за хрень?" — промелькнула мысль, оттеснив на второй план разговор с покойным другом.

В полуметре от меня маячила гигантская оскаленная кошачья морда. Откуда тут кот взялся?

— Объект очнулся, — оскал кошака сменился на подобие улыбки, — Кирос, можно приступать к операции. Ещё раз проверьте уровень проникновения в спинной мозг, нам нужен человек, а не ещё один фелис-дегенерат [1].

Сфокусировав глаза, я понял, что первая реакция меня не подвела, размеры кошачьей головы не изменились — она была слишком большой для обычной кошки. Попытавшись сесть рывком, у меня получилось только дёрнуться — скосив глаза я увидел, что мои руки-ноги были жёстко зафиксированы в металлических зажимах, намертво прикрученных к операционному столу. Но потрясло меня вовсе не это обстоятельство. Конечности, которые я попытался вырвать из захватов были… детскими!

— Да что здесь происходит?! — заорал я в панике тоненьким голоском.

Мне вкололи галлюциноген! Неужели всё-таки плен? Это бы объяснило общение с давно погибшим Кудесником и довольную кошачью морду, нависающую в данный момент надо мной и отдающую непонятные распоряжения человеческим голосом. Но после взрыва двух гранат, лежащих в полуметре от тебя, никто не выживает! Посмертные переживания сознания? Я где-то слышал, что после смерти человек может за секунду прожить целую жизнь, придуманную умирающим мозгом.

— Успокойся, Рау. Ты подписал договор и теперь станешь одним из нас.

— Я не хочу быть котом! — невольно вырвалось у меня.

Кошак сначала округлил глаза, а потом заржал. Немного успокоившись и еле сдерживая рвущийся из него смех, он ответил:

— Тебе это точно не грозит. Мы только вживим в тебя наши рефлексы и отправим жить в специально подобранный для тебя мир.

***

Вот так я, боец ЧВК "Black wolves" Раушан Бердяев, и возродился в модифицированном теле семилетнего ребёнка-сироты, оказавшись на Сабатоне — промышленной планетке, которую с полным основанием можно было бы назвать дырой в заднице одной из пограничных галактик. Вынужденный скрывать своё прошлое даже от своих лучших друзей, я пробивался по иерархической лестнице наверх: сначала в школе, а затем и в местной банде, доказывая свою силу и зарабатывая авторитет.

Но и о своём будущем мне тоже приходилось помалкивать, потому что оно было предопределено — в двадцать шесть лет я стану бойцом "Диких котов", официального военного подразделения содружества земных поселенцев. А проще говоря, я снова стану наёмником. Такова цена за вторую жизнь.

***

[1] Фелис — (лат. Felis) — род хищных млекопитающих из семейства кошачьих.

Самоназвание Диких котов

Глава 1

Сильный удар раскрытой ладонью в грудь, треск ломаемых рёбер — борзый мальчонка врезается в ростовое зеркало, кроша его в мелкие осколки, сползает по стене вниз и затихает на грязном полу.

Ну здравствуй, бар "За пазухой у Ангела", вот и я.

За пять лет моего отсутствия тут не изменилось ровным счётом… ни-че-го. Ещё при входе на меня пахнуло хорошо знакомым ароматом свежего пива и другими аппетитными запахами, а в предбаннике встретил "дежурный" отморозок, пытавшийся разжиться дармовой монетой с помощью глупых угроз. И даже за барной стойкой всё так же маячила небритая рожа Ангела. Ангел было сокращением от Евангелиста и называть его так позволялось только друзьям из ближнего круга.

"Надеюсь, я все ещё вхожу в этот круг."

Я помахал ему рукой и показал три растопыренных пальца. Ничуть не выказав удивления моим появлением, он молча кивнул и полез под стойку за бутылкой "Столичной". Я присел на высокий табурет и облокотился на столешницу.

— Слышь, бродяга, — проскрипел чей-то голос за спиной, — Ты зачем моего приятеля обидел?