Пятиминутка ненависти

— О-о-о! Ты вообще-то всё время порывался кому-то из своего начальства рожи начистить. Но тебя Райса выручила — налила стакан с "горочкой", ты и свалился на пол, как осенний лист. Она даже речь над твоей ужратой тушкой толкнула. Типа, спи спокойно, дорогой товарищ, за тебя отомстят. Ну и отомстила — через пять минут я её рядом с тобой укладывал.

— Она мне тут кое-что рассказала, — и я коротко пересказал нашу беседу.

Евангелист слушал внимательно, негромко постукивая донышком стакана по столу.

— Все настолько серьёзно, Ангел? — закончил я свой рассказ.

— Более чем. Это она ещё преуменьшила проблемы по незнанию. На самом деле их значительно больше, просто она не в курсе.

— Хех… А почему ты тогда предлагал Райсе замужество? Ведь знал же, чем это обернётся для тебя лично.

— Потому что я её люблю, Рау.

Откровением его признание для меня не стало. Евангелист влюбился в пятнадцатилетнюю шебутную Райсу, когда всем бойцам нашей банды было уже по двадцать пять. Ему постоянно приходилось слышать по этому поводу наши незлые подначки, над которыми он всегда добродушно посмеивался. Но только если шутки касались лично его, потому что за Райсу он бы порвал любого. И это знали все.

— Почему со мной не связался? У тебя ведь есть мои координаты. Не думаю, что сеанс связи с моей базой тебя бы разорил.

— Связывался, Рау… Связывался. И не раз, и не два. Вот только ответ был всегда один — тебя нет, ты на задании. Хотя, нет, вру, ответы разнились. Первые сеансов десять отвечали про фенриха Рау, потом ещё с десяток про сублейтенанта Рау, и в последний раз — про капитана, твою мать, Рау.

— Погоди, Ангел, ничего не понимаю, мне никто ничего не сообщал.

— Видимо тебя там так ценят, что не хотят попусту волновать… господин капитан.

— Вот же гады, не зря вчера хотел им морды бить… — я махнул водки и сменил тему, — Райса упомянула Магнуса, но толком ничего не объяснила. Вернее, просто отмолчалась. Может ты просветишь?

— Через полгода после твоего отлёта на Сабатоне объявился, так называемый синдикат "Кояма".

— Слышал о них. Это не те отморозки-хакеры, что промышляют рейдерскими захватами?

— Именно. Внедрившись в планетарную сеть, они быстро подмяли под себя всех и вся. А Магнуса попросту сломали. В буквальном смысле, чисто физически. Его били четверо суток, каждые пару часов, пока он не подписал нужные синдикату бумаги на передачу всех прав на свою фирму. После этого его не просто отпустили, а зачислили в штат — коллектором. Прежнего Магнуса больше нет, был, да весь вышел. Остался психопат, которому стало всё равно кого бить или пытать. Лишь бы видеть, как мучаются другие, а не он. Возможно ему так легче глушить память о том, что с ним сделали в "Кояма", — Евангелист взял бутылку и налил нам ещё по порции, — Родители Райсы работали на его фирме и бесплатное жилье им было выдано от неё же. Когда они погибли, Райсу вышвырнули на улицу и повесили на девчонку долг за предыдущие годы проживания в собственности "Кояма". И она не одна такая — много людей, работавших на "Санса Индастриз" получили платёжки с долгом.

— Значит теперь тут мафия хакеров…

— Такое определение для местной ситуации не подходит. Вспомни нас, Рау, только мы пожиже в коленках были. Мы держали только один район столицы, а "Кояма" держат весь город.

— Но мы не трогали мирных жителей, Ангел. Они всегда были вне наших разборок.

— Это да. Но и вся столица — это не отдельный спальный район, дружище. Все смирились, синдикат даёт работу, а то, что все у него в долгах… Никто об этом не хочет думать, всех устраивает такое положение вещей. И ведь никто не держит насильно, не нравится — уходи или улетай куда хочешь… Если выплачены долги.

Мы выпили и захрустели орешками.

— Ты где остановился? — хитро прищурившись, посмотрел на меня Ангел.

— Нигде. Со станции сразу сюда; надеялся, что ты по старой памяти приютишь. Не думал, что у тебя уже жилец будет, — улыбнулся я, качнув головой в сторону кухни.

— Комната брата наверху свободна, можешь заселяться. Райсе там не понравилось, она сказала, что слишком "мальчуково", — рассмеялся Евангелист, встал со стула, и взяв со стола бутылку, махнул ею в сторону лестницы, — Пошли наверх. Посуду и закусь захвати.

Зацепив только мисочку с орешками, я двинулся следом за ним. В стаканах надобности не было — мне были известны почти все тайники в комнате Майкла, младшего братишки Ангела. Мы с ним дружили давно и плотно, ещё со времён общей школы, и его заначки тайной для меня не были. А в них было почти все, что могло внезапно потребоваться молодому и шебутному растущему организму — от презервативов и выпивки до огнестрела и гранат.