Пятиозерье

«Я буду рядом. Я буду смотреть твоим взором. Я помогу, когда придёт время — если оно придёт».

Человек не возражает. Базарга редко кому предлагает свою помощь. Но когда предлагает — от неё не отказываются.

Базарга исчезает. Время в этой части пустынного Мира начинает течь, как обычно. Человек встаёт с валуна, недоумённо оглядывается вокруг. Только что он шёл, шаг за шагом одолевая нелёгкий и дальний путь, и… И что? Он удивлённо смотрит на руку — в ней таится призрак боли, как от старой, давно зажившей раны. Но ран никаких нет. А ещё человек чувствует в себе какую-то новую силу. Пока не понимает, в чём она состоит и как можно её применить, но чувствует.

В это же время — а может, эпохи тому назад или вперёд — где-то совсем в другом Мире белоголовый мальчик прижимает ладонь к левому глазу, почти ослепшему от яркой внутренней вспышки. Впрочем, всё быстро проходит.

Часть вторая ОБРАТНЫЙ ОТСЧЁТ: ОДИН ДЕНЬ ДО ИГРЫ (Нити звенят)

Глава 1

09 августа, 7:35, ДОЛ «Варяг»

«Меня зовут Света…» — прочитала она вслух. И дальше читать не стала. Память вернулась быстро, ещё до того как прозвучали эти три слова.

Но — странное дело — теперь чужими казались сами воспоминания. Света вспомнила всё — однако не о себе. О КОМ-ТО ДРУГОМ.

О похожем — но о другом.

К чертям! — разозлилась она, уже зашнуровывая кроссовки. Надоело! Отпрошусь на денёк у Горлового, и к врачу. Не упекут же сразу в психушку, в самом деле… Может, достаточно попить неделю-другую какие-нибудь таблетки, и всё пройдет…

В таком боевом настроении Света распахнула наружную дверь своей квартирки, направляясь на очередную пробежку. Вернее, лишь начала распахивать — движение не завершилось.

Она застыла на пороге.

Медленно-медленно прикрыла дверь. Бессильно прислонилась к косяку…

Там, снаружи, метрах в двадцати от её коттеджа, сидел на сосновом пне белоголовый мальчик по имени Тамерлан. Мальчик, который снился Свете четыре ночи подряд…

Это были странные сны.

Мальчишка приходил к ней, или она шла куда-то и встречала его, — в общем, они как-то оказывались вместе, — и Тамерлан отправлялся с ней на прогулку. На прогулку по непонятным местам. Местам, где Света теряла тело, и тем не менее не становилась бесплотным наблюдателем происходящего… Происходящее в странных местах тоже было странным, напоминающим наркотические видения, запечатлённые художником-сюрреалистом. Жуткие существа обитали в кошмарных пейзажах: покрытые багровой чешуёй винторогие дьяволы, и огромные, поглощающие друг друга бесформенные сгустки протоплазмы, и богосквернящие пародии на людей — уродливые, со звериными чертами и повадками… Свете, пробирающейся смальчиком сквозь непонятно чей бред, не могли повредить эти ожившие страхи, и всё равно было страшно, и мерзко, и возникало чувство: всё здесь неправильно, всё должно быть иначе, всё можно как-то исправить и повернуть к добру и свету… Тамерлан — маленький Вергилий этого ада — вёл Свету дальше и дальше, показывая всё новые ужасы, и… И что-то он хотел от неё, но что — проснувшись она не могла вспомнить. Точно так же исчезала поутру память о собственной личности. Но оставались яркие картины кошмарных видений…

Все эти дни Света не понимала, что происходит. Неужели ей в подсознание впечаталась единственная и достаточно мимолётная встреча лицом к лицу с мальчишкой? Наяву — в минувшие четыре дня — она избегала встречаться с ним. Не то чтобы сознательно, но… Когда на горизонте появлялась знакомая снежно-белая шевелюра, у Светы как-то сами собой находились дела в иных местах.

Сейчас Света заподозрила страшное.

На самом деле она не проснулась. Всё, происходившее утром: как она открыла глаза и поднялась, как читала записку, как оделась, — лишь элемент сна. Лишь прелюдия к очередному кошмару. Она выйдет за дверь, мальчик возьмёт её за руку и поведёт в мир, полный крови и ужаса…

А если она действительно проснулась?

Если всё наяву?

Тогда…

Тогда всё ещё хуже.

Рука поднималась медленно, как чужая, как бесчувственный протез. Но поднялась и набросила крючок на дверь.

Пробежка в это утро не состоялась.

09 августа, 12:18, 350 км к северо-востоку от Пятиозерья

Собеседники сидели на принесённых в разорённую караулку ящиках, за чудом уцелевшим колченогим столом. Но внутри — в разгромленной и сожжённой административной зоне колонии строгого режима — едва ли нашлась бы и такая скудная обстановка.

— Дела — дерьмо. — Полковник не спал две ночи и благодушия это ему не добавляло. — Совсем дерьмовые дела, Клещ…