Пятисотлетняя война в России. Книга вторая

Между тем продолжались давно зашедшие в тупик мирные переговоры в Чечне. Стороны, посаженные за стол переговоров Шамилем Басаевым, явно не слышали друг друга. Руководитель российской делегации Михайлов, сменивший обанкротившегося Егорова в кресле министра по делам национальностей, мычал что-то невразумительное, а его помощник, снова всплывший на поверхность после путча 1993 года Аркадий Вольский, тайно встречался с самим генералом Дудаевым, предлагая ему два миллиона долларов откупных и бесплатный авиабилет в Иорданию. Дудаев отказался, а Вольский, вернувшийся из Грозного в самом лучшем настроении, на вопрос корреспондента «Останется ли Чечня в составе России?» со смехом ответил: «А куда она денется?»

Эта легкомысленная реплика председателя Ассоциации промышленников и предпринимателей, каковым ныне считался бывший фаворит Юрия Андропова, чуть не сорвала переговоры. Чеченская делегация заявила протест, ее руководитель Имаев заметил, что Вольскому за такие шутки неплохо бы дать, по мусульманскому обычаю, 40 палок. Переговоры были прерваны «по техническим причинам».

Если на переговорах в Грозном откровенно забыли, что у России есть Президент, состояние здоровья которого так и не было толком никому известно, то Ельцин сам напомнил о себе, позвонив из больницы в столицу Чечни и выразив неудовольствие «уступчивостью российской стороны».

В столице Чечни продолжали греметь выстрелы.

В Москве же, напротив, гремели овации. В огромном спорткомплексе московского района Измайлово собрался учредительный съезд новой политической партии «Наш Дом Россия». Здание было оцеплено ОМОНом, поскольку новая политическая партия была правительственной и возглавлялась самим премьером Черномырдиным. Близились выборы в Думу, а там — и президентские, и какому-то умнику в Кремле пришло в голову создать в России двухпартийную систему. Совсем как в Америке. Одна должна была быть партией власти, возглавляемая премьером, а вторая — карманно-оппозиционной во главе со спикером Думы Иваном Рыбкиным, сбежавшим из вонючего коммунистического болота под сень державной власти двухглавого орла.

Глобальный план создания двухпартийной системы предполагал отсечь от проникновения в Думу и коридоры исполнительной власти всевозможных экстремистов, которыми вполне справедливо считались ныне коммунисты и жириновцы. Движение, возглавляемое Виктором Черномырдиным, сразу назвали «партией власти», а официальное название партии «Наш Дом Россия» остряки тут же перефразировали в «Наш Дом Газпром».

Эту красивую идею первым пытался воплотить еще Сергей Шахрай, создавший два года назад Партию Российского Единства и Согласия (ПРЕС). Но Шахрай, как говорится, не вышел калибром, и его партия оказалась мертворожденной. Поэтому премьер Черномырдин, не мудрствуя лукаво, списал программу с Шахрая, а его самого — первого в истории вице-премьера без портфеля — прикрыл от президентского гнева за неудачные политические эксперименты за казенный счет. Все это тут же породило интригу, что премьер создает свою партию для борьбы с президентом Ельциным.

Пока российские власти, как всегда медленно и с лязгом, готовили себя к грядущим выборам, неуловимый генерал Дудаев выступил по чеченскому телевизионному каналу, который почему-то все называли подпольным, хотя он отключал и забивал все государственные каналы.

Мятежный генерал заявил, что идущие в Грозном переговоры ни к чему не приведут, «поскольку попали в руки крохоборов». Он поклялся, что никто больше «не затянет Чечню обратно в российское стойло».

«Есть и другие страны, — отметил президент Чечни, — которые построят новые дома из белого камня и новые дороги в республике Ичкерия».

24 июля президент Ельцин, наконец, выписался из больницы и был отправлен на реабилитацию в Барвиху.

В тот же день Президент специальным указом назначил директором Федеральной Службы Безопасности РФ генерал-полковника Михаила Барсукова. Слухи об этом ходили давно, но буквально накануне их опроверг сам генерал Барсуков, выразив «искреннее удивление подобным слухам». А пресс-секретарь Ельцина Сергей Медведев не менее искренне уверял прессу, что в канцелярии Президента такого указа нет.

Назначение главного кремлевского охранника главным «чекистом» страны Лубянка встретила настороженно и с явными признаками недовольства. Некий крупный «чекист», естественно, пожелавший остаться неизвестным, прокомментировал назначение Барсукова следующим образом:

«Для нас слишком наглядна судьба известной группы „Альфа“, которая еще не так давно была самым боевым антитеррористическим подразделением госбезопасности, а после перевода в подчинение Барсукова превратилась в команду для держания зонтика над президентом». Аноним высказал опасение, что и всю Лубянку вскоре переквалифицируют на держание зонтиков. То есть заставят заниматься хоть чем-то полезным.