Пятисотлетняя война в России. Книга вторая

В это время Президент появился в Кремле, несколько бледноватый, но излучающий энергию. Сразу　же пошел слух, что Президент собирается выгнать со своих постов министра иностранных дел Андрея Козырева, чьи обязанности в последнее время честно выполнял министр обороны Грачев, и главу своей администрации Сергея Филатова. Обоих за «развал работы» во вверенных им ведомствах и «слюнявый либерализм».

А тем временем обстановка в Чечне, где продолжались переговоры о мире, принимала формы совершенно гротескные. В ответ на неоднократные требования российской стороны выдать на суд и расправу террориста Басаева, опозорившего всю российскую Службу Безопасности в Буденновске, генерал Дудаев обнародовал свой указ следующего содержания:

«Личный состав разведывательного батальона смертников полковника Басаева навечно зачислить в списки сынов и дочерей Ичкерии».

Начавшийся процесс разоружения «бандформирований», на котором категорически настаивала российская сторона, вылился, по настоянию чеченской стороны, в процедуру выкупа оружия у населения. Выглядело это так. Чеченец на любом блок-посту покупал автомат Калашникова за 50–75 тысяч рублей, а то и за пару бутылок водки. Затем он нес этот автомат представителю российского командования, которое выкупало этот автомат за 1 миллион 200 тысяч рублей. Обе стороны погрязли в этом прекрасном бизнесе, не прекращая, впрочем, ночных перестрелок.

В разгар переговоров, которые вели друг с другом командующий объединенной группировкой федеральных войск генерал-лейтенант Романов и начальник штаба вооруженных сил Ичкерии дивизионный генерал Масхадов, ходившие чуть ли не в обнимку и обращавшиеся друг к другу на «ты», отряд полевого командира Хамсадова захватил Аргун. Друзья-генералы быстро уладили скандал и убедили Хамсадова уйти в горы, хотя тот уверял, что Дудаев назначил его комендантом города, и что он действует в рамках достигнутого соглашения.

Присматриваясь ко всем этим делам, президент Ельцин назначил своим наместником по Чечне секретаря Совета Безопасности Олега Лобова, чье имя стало особенно популярным в стране после газовой атаки в токийском метро, когда выяснилось, что именно Лобов предоставил в России полную свободу действий для японской религиозно-террористической организации «Аум Сенрике».

Пока Лобов, обуреваемый мрачными предчувствиями, собирался в Чечню, в Петербург прибыл Жириновский. Пообещав снять с должности мэра города, «либерал» побывал в Кронштадте, где открыл кафе «У Жириновского» и пообещал снять с должности главу местной администрации, а затем в Ольгино собрал VI съезд ЛДПР. Выступая на съезде, вождь либералов сообщил о готовящемся в стране военном перевороте с целью сорвать выборы в Думу. Собравшиеся на съезд, среди которых было много офицеров в форме ФСБ, МВД и армии, стоя аплодировали своему фюреру.

А сотрудники ФСБ в Москве сняли прямо с самолета, вылетающего в Италию, Валерию Новодворскую. Ей был запрещен выезд за границу, поскольку против нее было открыто уголовное дело сразу теперь уже по трем статьям, включая уклонение от военной службы.

А неукротимый генерал Барсуков продолжал сражаться с вверенным ему монстром государственной безопасности. Проведя первые совещания, бывший комендант Кремля подписал приказ о сокращении более чем тридцати генеральских должностей и снижении должностных категорий практически во всех управлениях центрального аппарата ФСБ.

Монстр заворчал, раздраженно перебирая щупальцами, не суля новому шефу ничего хорошего.

«Новый директор ФСБ, — отреагировал на мероприятия Барсукова один из лубянских кротов, — либо через год будет снят, либо через два года — посажен».

Однако об этом генерал Барсуков не думал. А думал он о былой славе вверенного ему ведомства, а вся эта слава покоилась на мифах о разведчиках, работающих в глубоких тылах потенциальных противников. А так как противником считался весь остальной мир, то и слава была соответственно глобальной, особенно если ее оценивать не по документам, а по художественным фильмам и беллетристике. Какую-нибудь славу, основанную на деятельности «органов» внутри страны, создать было трудно, поскольку океан крови даже теоретически не годился в постаменты для памятника Славы.

Беда заключалась в том, что после развала КГБ президент Ельцин отодрал с чекистского ведомства так называемое ПГУ — Первое Главное Управление, преобразовав его в Службу Внешней Разведки, назначив командовать этой службой академика Евгения Примакова — личность странную во всех отношениях, — а главное — никогда официально не служившего в КГБ.