Пятисотлетняя война в России. Книга вторая

Президент же Ельцин, подняв свой штандарт на мачте пограничного сторожевика, наблюдал за высадкой десанта в районе Сочи и лично стрелял из 30-мм корабельного орудия, поразив цель на дистанции 3 километра.

Вообще столица России временно переместилась в Сочи, где Президент проявляет кипучую активность во всех стихиях. На море он стреляет из корабельных орудий, а на суше предается своему любимому занятию — игре в теннис. Эти теннисные баталии молва уже метко назвала турнирами «Большой Шляпы», на которых попутно решаются государственные дела с тайными и явными визитерами. Интересен и подбор партнеров Президента по теннису. Это — и неизменный генерал Коржаков, и литературный обработчик написанных Ельциным книг Леонид Юмашев, и владелец московского ночного клуба «Арлекино» Алексей Гусев, и президент республики Беларусь Александр Лукашенко, прибывший в Сочи из Киева, где вел тайные переговоры с президентом Кучмой об «интеграции».

А на российском телеканале в программе «Вести» появился сбежавший из Грузии и пригретый ФСБ в Москве бывший генерал-лейтенант КГБ и бывший шеф грузинской госбезопасности Игорь Георгадзе. Беглый чекист обвинил, как водится, Эдуарда Шеварднадзе в торговле оружием и наркотиками, а также в инсценировке покушения на самого себя. «Если бы я готовил покушение, — не без гордости заявил Георгадзе, — он был бы на кладбище». При этом заместитель министра внутренних дел России генерал Колесников добавил, что «Георгадзе будет выдан только тогда, когда Шеварднадзе представит доказательства его вины». В голосе замминистра звучало некоторое удивление: как это в Грузии смогли　так крупно поссориться два бывших генерала КГБ — Шеварднадзе и Георгадзе? Помиритесь, товарищи!

А в Петербурге бригада ФСБ ворвалась во всемирно известный Мариинский театр оперы и балета и увела оттуда в наручниках художественного руководителя и главного балетмейстера Виноградова и директора театра Малькова за получение взятки от канадского импрессарио в 10 тысяч долларов. Пачки «зеленых» были обнаружены в столе директора Малькова, который немедленно сдал и балетмейстера.

До того как стать директором театра, Мальков много лет проработал начальником отдела пропаганды и агитации Ленинградского обкома КПСС и дело свое знал не хуже, чем его легендарный дед, занимавший еще при Ленине должность коменданта Кремля и лично расстрелявший Фани Каплан, «чтоб с дуру много не болтала». Знаменитый генерал Черкесов доказал, что умеет искать не только книги Солженицына.

Однако интерес публики к этому весьма неординарному событию быстро погас. Вернее погас на следующий же день, 6 октября, когда из Грозного пришло сообщение о покушении на генерал-лейтенанта Романова.

Генерал ехал из своего штаба на встречу с профессором Хасбулатовым. Когда генеральский кортеж проезжал в подземном переходе вблизи площади «Минутка», прогремел сильный взрыв. Кто-то умудрился разместить под асфальтом в центре набитого войсками и сотрудниками ФСБ Грозного мощную радиоуправляемую мину. В отличие от предыдущих покушений на Шеварднадзе в Тбилиси и на Лобова в том же Грозном, в этом случае последствия были　ужасны. Все находящиеся в машине, кроме самого генерала Романова, были убиты на месте. Сам генерал с тяжелейшими травмами головного мозга и грудной клетки в бессознательном состоянии был эвакуирован во Владикавказ, а оттуда на имеющейся в единственном экземпляре воздушной реанимационной лаборатории — в госпиталь имени Бурденко в Москве. Долгие месяцы ему предстояло пролежать, не приходя в сознание.

Сразу же после покушения Аркадий Вольский сообщил, что Романов, выезжая на встречу с профессором Хасбулатовым, согласовал с тем маршрут и время своей поездки за полчаса до выезда.

«Генерал Романов заплатил по счетам генерала Антонова», — сухо сообщила газета «Московские новости», напоминая о роли генерала в трагедии Самашек и тем самым автоматически списав все на чеченских диверсантов, хотя министр информации Ичкерии Мавлади Удугов категорически опроверг причастность бойцов сопротивления к этому покушению.

Его, разумеется, никто и не думал слушать. Поднятая в воздух авиация немедленно нанесла удар возмездия по селам и аулам Чечни, тысячами убивая мирных жителей. Геноцид маленького и гордого народа продолжался при гробовом молчании всего остального мира, декларировавшего бойню как «внутреннее дело России». Военные действия возобновились с прежним ожесточением. Десятки цинковых гробов в день с русскими офицерами и солдатами шли в разные концы России. Большую часть сбрасывали в братские могилы, предпочитая о них забыть. «Война пропавших без вести» — так нарекли чеченскую бойню в российской армии.

Между тем, президент Ельцин, отдохнув в Сочи, вернулся в Москву, успел снять с должности исполняющего обязанности генпрокурора Ильюшенко и отправился в Париж, а оттуда — в Нью-Йорк к другу Биллу. Кроме того, президенту Ельцину предстояло выступить на Генеральной ассамблее ООН.

Президент вернулся в Москву, которую уже трясло в предвыборной лихорадке. В столице творились вещи доселе невиданные.