Пятизвездочный миллиардер

С сольным номером Гари выходит на сцену, уверенный, что все четыре песни прозвучат хорошо. Порой он чувствует, что выступление пройдет гладко – с первой же ноты возьмет верный тон и голос его прозвучит сильно и чисто в своей бархатистости, поднимаясь от диафрагмы к горлу. Гари почти не волнуется, потому что этим вечером уже выходил на сцену и дуэтом с Цай Чинь[100] исполнил «Нескончаемую любовь», которую когда-то ему пела мать, изображая эту знаменитую певицу. Гари изумлен и растроган не только тем, что выступает вместе с легендой, но и ее материнской заботой о нем. Она помогла ему преодолеть боязнь вновь появиться перед огромной аудиторией и держала его за руку во время исполнения. Публика громко ахнула, когда Цай Чинь поманила его к себе и он, на непослушных ногах выйдя из кулис, присоединился к ней. Зрители были слегка ошарашены, увидев его после многомесячного затворничества – бледным, исхудавшим и стриженным под ноль. Голос его тоже изменился, стал глубже и проникновеннее, но это и впрямь был он, Гари, – как и сообщали наспех исправленные афиши. Сейчас он один на сцене, но совершенно спокоен, когда смотрит в черный провал за рампой. Страха нет абсолютно. Теперь он понимает, что всегда боялся публики – не людей, но их ожиданий. Всякий раз, выходя на сцену, он чувствовал сокрушительный груз зрительских требований – быть красивым, романтичным, энергичным и оригинальным. Но больше ему не нужно притворяться, теперь все знают, какой он на самом деле.

Зрители на темных трибунах покачивают разноцветными светящимися палочками в такт первым аккордам песни, написанной самим Гари. Он поет на миннаньхуа, диалекте своей матери, языке своего детства – простом сельском наречии, которое кому-то покажется грубым. Наверное, именно поэтому оно так подходит песне и самому Гари, который в общем-то всего лишь обычный деревенский парень. Наверное, все то, что некоторое время назад о нем писали газеты, правда. Публика не понимает слов песни, никто не подпевает. Материнское наречие напоминает Гари о его тихом одиноком детстве, когда он подолгу сидел на крыльце деревенского дома, надеясь, что дождь скоро кончится, а тот все лил и лил, ускоряя наступление сумерек. Впервые за все время выступлений Гари чувствует, что он совершенно один, но это одиночество несет покой – сродни покою, испытанному им в далеком детстве. Сейчас есть только он и его голос, поднимающийся изнутри, заполняющий это бескрайнее пространство над ним.

Благодарности

Я в долгу перед людьми и организациями, невероятные доброта и щедрость которых позволили мне обитать в Шанхае в разные периоды создания моего романа, – Шанхайской ассоциацией писателей (особая благодарность Ван Найи и Ху Пэй); всей писательской арт-резиденцией и особенно Мишелем Гарно, Тиной Канагаратнам, Бруно Ван Дер Бергом и Джейн Чэнь; Сообществом писателей за грант Авторского фонда.

Из многих книг, которые я проштудировал, работая над романом, самым вдохновляющим стало беспрецедентное исследование Лесли Чан «Фабричные девчонки», посвященное судьбам рабочих-мигрантов.

Моя глубокая благодарность друзьям и родным, которые меня кормили и поддерживали, пока я писал роман, – Клэр Аллан, Лилинг и Джеймсу Арнолд, Чарли Гурдону, Тони Харди, Франсису Этрою, Хуан Бэй, ДД Джонсону, Мишель Кейн, Марианне Кеннеди и Чарльзу Гледхиллу, Мими и Аарону Куо-Димер, Элисон Макдональд и Адаму Тёрлуэллу, Эндрю Миллсу, Беатрис Монти фон Реццори, Сиддхарту Шанхви, Джу Тео, Анне Уоткинс, Ю Ша и Джеффу Уэйлу, Адель Ю Юнь.

Спасибо Николасу Пирсону и Роберту Лэйси в Лондоне, Синди Шпигель в Нью-Йорке, Мэгги Дойл в Париже, Камлун Ву в Тайбэе.