Пятничная я. Умереть, чтобы жить (СИ)

Когда портниха, разметившая все, что необходимо, наконец-то освободила свою новую госпожу от себя и своих вездесущих и до крайности острых булавок, Янис-Эль еще какое-то время позанималась украшательством вместе с Лутой и Альфом — вспомнив собственное детство, научила их вырезать из плотных листов какой-то фигни, которую она определила для себя как бумагу, дырчатые снежинки и звездочки, чтобы после приклеить их клейстером на окна. Потом, памятуя о своих постоянных мучениях от недоедания, бросила дальнейшее руководство уборкой на удачно подвернувшуюся под руку Агнессу и направилась на кухню, где битый час делала вид, что обсуждает праздничное меню, в котором на самом деле ни черта не понимала, а тем временем лакомилась горяченькими пирожками с какой-то невероятно вкусной фруктовой начинкой.

Щенки кадехо, явно считав ее мыслишки про место, где вкусно кормят, бросили Альфа и увязались следом. И теперь тоже поджирали что-то из мисок на полу, чавкая и от нетерпения подрагивая хвостиками и ушками. Лута украсила малышей цветными ленточками на шеях — одному досталась красная, другому синяя. Теперь их было легче различать, и Янис-Эль подумала о том, что неплохо бы как-то назвать этих непосед.

Начала что-то изыскивать и вдруг обнаружила, что сидит с недоеденным пирожком в руке, уставившись в одну точку, и думает об… Эйсоне. Вечный лес! Недотрога, мать его! Цветок роза, ненюханная даже пчелкой… Больше всего хотелось дать этому говнюку в морду, а потом еще и коленом поддых добавить, но совесть скреблась где-то внутри и мерзким голоском шептала, что и сама Янис-Эль хороша. Чего полезла к спящему без спросу? Любви и ласки захотелось? Ну что? Получила? Получи-и-ила. Так, что мало не показалось.

Нет, ну что за непруха? Ведь изначально ситуация, казалось бы, сложилась самым идеальным образом. Так, как и хотелось, лучше не придумаешь: муж, который не имеет никаких видов на ее тело, удаленное тихое место, хозяйство и гарнизон, которыми можно заниматься, чтобы не заскучать… Живи — и радуйся. Так ведь нет! Надо ведь было как последней дуре запасть на этого чудика с наивными ангельскими глазками!

И ведь кто б подумал такое? Ехала-то сюда и все думала, как будущего муженька — однозначно похотливую скотину — от себя поганой метлой гонять будет. А теперь сама… Эх. Нет в жизни справедливости, прав был дед Саши Иртеньевой, который всегда именно так завершал свои вздохи и охи по поводу очередных свалившихся на него проблем.

«Но дальше — все! — пообещала себе Янис-Эль. — Нет — значит нет. Никогда не навязывалась и начинать не буду!»

Приказав себе перестать разводить нюни, она запихала в рот остатки пирожка. Сказала румяной поварихе, что она — гений, а предложенное ею меню Новогоднего стола — достойно внимания самого пресветлого лира Бьюрефельта и, свистнув было задремавших прямо возле мисок щенков, имена которым она так и не придумала, отправилась обратно в большой зал. Однако войти в него не рискнула — за тяжелыми двустворчатыми дверями ругались.

— Да мне нет дела до того, во что она будет одета! — затравленно рычал пресветлый дор Несланд.

— А должно быть! — гневливо гавкал в ответ пресветлый дор Халльрод. — Она ваша супруга, Эйсон, и вы обязаны…

— Оставьте меня в покое, наконец!

Янис-Эль усмехнулась и показала двери кукиш.

— Что значит — в покое? Этими своими «мини» она опозорит и вас, и весь Несланд Эльц. Она и так сегодня весь день бегает по дому в совершенно непристойном виде. Кто угодно может видеть ее ягодицы…

Янис-Эль повиляла задом и сделала губки бантиком.

— Она что — вообще без штанов?!

— Нет, но…

— Так какого хрена?

— Не заставляйте меня объяснять очевидные вещи!

— А я все же послушал бы!

Янис-Эль скрестила руки на груди и закивала в сторону скрытых за дверями спорщиков: ей тоже хотелось послушать, как святой отец Халльрод будет рассказывать пресветлому дору Несланду о тычинках и пестиках. Но тут к спору присоединились новые, совершенно нежданные участники.

— А что такое ягодицы? — спросил Альф, и святой отец Халльрод, по всей видимости, уже набравший воздуха для очередной гневной энциклики, закашлялся, вновь им подавившись.

— Это попа, глупый, — тут же пояснила Лута, — правильно, папочка?

— Правильно, — мрачно подтвердил дор Несланд. — И идите уже оба отсюда, не влезайте, когда говорят на взрослые темы.

— А почему эти… ягодки Янис-Эль — это взрослая тема? — тут же снова влез Альф, и сама хозяйка «ягодок» за дверью зажала себе рот обеими руками, чтобы не загоготать в голос. — А мои ягодки — это тоже взрослая тема? А Лутины? Или у Луты и у меня — попа, а ягодки только у Янис-Эль? А что такое — тема?

— Драконовы боги, — проскулил пресветлый дор Халльрод, шаркнул ногами, видимо разворачиваясь, и дверь самым неудачным образом распахнулась…

— Янис-Эль, — завопил Альф, тараща глаза, — а мы тут о твоих ягодках говорим!