Пятничная я. Умереть, чтобы жить (СИ)

Эйсон улыбнулся и промолчал, теребя манжет рубашки. Больше никого в комнате не было. Все, слава богу, убрались, оставив ее наедине с мужем. Только, судя по возне, порыкиванию и шипению, кадехо и примкнувший к ним Жиробас в коридоре ругались за место под дверью. Уединением грех было не воспользоваться, и Янис-Эль откинула уголок одеяла, призывно похлопав по матрацу рядом с собой.

— Иди ко мне.

— Зачем? — задушенно спросил Эйсон и теперь принялся откручивать пуговицу на манжете.

Янис-Эль было возвела глаза к потолку, но уперлась взглядом в малиновые рюши балдахина и чертыхнулась про себя: «Зачем, блин! А то не ясно!»

— Хочу поздороваться с твоими родинками. Или… ты против?

— Я… Я нет… Да. Подожди, Янис-Эль… Или как мне тебя называть теперь?..

Горе-супруг наконец-то благополучно оторвал пуговицу и уставился на Янис-Эль тревожными и печальными, как у брошенной собаки, глазами.

— Иди сюда, и я тебе все расскажу, Эйсон. Иди уже, и я помогу тебе раздеться, а то ты, того гляди, вообще все пуговицы на своей одежде от нервов оторвешь.

— Ты говоришь со мной, как с ребенком! Нет, я понимаю, что ты старше и…

— Не смей называть меня старухой и не веди себя, как ребенок, любовь моя! Я правда расскажу тебе все, что ты захочешь, и не сделаю ничего, против чего ты категорически будешь возражать. Но мне очень нужно сейчас твое тепло рядом. Нужен ты, чтобы обнять, прижаться… Знаешь, помирать совсем не весело…

— Это шантаж, — сказал Эйсон и принялся расстегивать штаны.

— Ага! — подтвердила Янис-Эль, с жадностью следя за его пальцами.

Эйсон стащил через голову рубашку, потом, усевшись на край кровати, скинул сапоги и, наконец, поднявшись потянул вниз штаны… Янис-Эль шустро переместилась ближе и взялась за шнурок, удерживавший на бедрах Эйсона подштанники. Член горе-супруга был полувозбужденным и красивым до умопомрачения. Янис-Эль отвела его носом в сторону и поцеловала складочку кожи между яичками и ногой, одновременно вдыхая ни с чем не сравнимый запах тела Эйсона. Пахло травами и немного потом. Так вкусно, что Янис-Эль даже заскулила от восторга…

А потом все же притормозила, очнувшись.

— Ложись рядышком и спрашивай, — отстранившись, со вздохом проговорила она и свернулась клубком вокруг своего возбуждения.

Эйсон — красный и тоже взволнованный до сбившегося дыхания — послушался и торопливо, пряча глаза, забрался под одеяло. Янис-Эль тут же устроила его на спине, а после забралась ему под мышку, всем телом вытянувшись вдоль его бока и закинув ногу ему на бедра.

— Ты так славно смущаешься и краснеешь, что хочется немедленно тебя зацеловать, Эйсон. А после и еще чего-нибудь сделать…

— Как тебя зовут, Янис-Эль? — перебил горе-супруг. — Как тебя на самом деле зовут? Сколько тебе реальных лет? И… И кто ты? Кого тебе пришлось оставить в том мире, из которого ты… пришла?

Янис-Эль вздохнула, подвигалась и якобы случайно опустила руку рядом с мужским достоинством супруга, попутно погладив его.

— Звали, Эйсон. Это уже в прошлом. Там, в том мире, я погибла во время военной операции.

— Ты была воительницей?

— Да. Меня звали Александра Иртеньева. Мне было… ну почти столько же лет, сколько тебе сейчас. Чуть больше. И я была… Помнишь, ты меня спрашивал, как эльфийка может полюбить человека, как он вообще может ей нравиться? Так вот. В прошлой жизни я была обычной человеческой женщиной. В нашем мире вообще нет никого, кроме людей — ни эльфов, ни нагов, ни драконов. И магии тоже нет.

Но магия и драконы Эйсону были сейчас, похоже, совершенно неинтересны.

— Ты… Ты любила там кого-то? У тебя были дети? Муж?..

— Нет, никого у меня не было, — ответила Янис-Эль, решив не вдаваться в подробности. — Я была замужем за своей службой. И она-то меня и доконала. Но, знаешь, Эйсон, я ни о чем не жалею. Потому что здесь судьба мне подарила тебя.

Янис-Эль замолчала и вдруг почувствовала, как у нее под рукой кое-что весьма впечатляющее шевельнулось и еще больше окрепло.

«Полизать!» — муркнул Жиробас. «Трахнуть!» — рыкнул Черт. «Дай ему побыть главным и все сделать самому!» — мягко посоветовала Ангела, и Янис-Эль засмеялась. Уединение оказалось весьма спорным. Но, видимо, теперь ее жизнь всегда будет именно такой.

Она послушалась Ангелу и ничуть не пожалела. Эйсон был робким и неловким, его постоянно приходилось подбадривать. Да и кончил он задолго до того, как сама Янис-Эль успела приблизиться к пику своего наслаждения. Но она все равно была в полнейшем восторге: Эйсон хотел ее, Эйсон справился со своими давними предубеждениями и страхами, Эйсон решился, открылся перед Янис-Эль и был готов принять ее в качестве своей жены, члена своей семьи, продолжить строить совместную жизнь несмотря ни на что. А любовь… Ну что любовь? У нее у самой ее было так много, что наверняка хватит на двоих. Нет, на четверых. Ведь еще были Альф и Лута. Дети Эйсона, к которым Янис-Эль привязалась, как к своим…