Пятничная я. Умереть, чтобы жить (СИ)

Передернувшись, Янис-Эль во все глаза уставилась на начальника Академии. Теперь казалось, что только этот человек стоит между ее маленьким, безобидным (ну, почти), ушастеньким тельцем и похотливым плешивым жиробасом, образ которого так услужливо подкинуло проклятое воображение.

— Я так понимаю, забыли… — Тарон кивнул сам себе, продолжая изучать лицо Янис-Эль. — Так вот, подтверждаю: обручены. Однако ваш жених дал свое согласие на то, чтобы вы спокойно доучились в Академии, а уж после вступили в брак с ним. Жест, надо сказать, достойный моего уважения. Не многие готовы на такое. — Тарон коротко взгляд на Джоанну. — Особенно, с учетом того положения, в котором пресветлый дор Несланд оказался…

«Он еще и „в положении“, — мрачно подумала Янис-Эль. — Мало мне моего, еще и чужое теперь на все мозоли разом давить будет. Нет, на фиг. Надо до последнего цепляться за Академию, а после или делать ноги, или разгонять дядюшек и прочих родственничков к черту лысому, чтобы на мою свободу не зарились и как интриговать за спиной намертво забыли. А то совсем страх потеряли».

— А нельзя мне попробовать… переубедить преподавателей? Ну, чтобы они изменили свое мнение обо мне. С тыловым обеспечением у меня неважно. Интендант из меня пока что никакой. Зато по математике и взрывному делу я могла бы ответить… Или контрольную какую написать по всему пройденному материалу, например… Я не так ленива и бесперспективна, как иногда кажусь. Правда.

Тарон в задумчивости пожевал губами, а после кивнул.

— Это хороший вариант, фьорнэ Моберг. Я обсужу его со своими коллегами. Но первые же каникулы вам придется провести в доме своего жениха. Это я изменить не могу. Ваш опекун уже дал в этом отношении свое распоряжение. Причем, — Тарон опять порылся на столе, — в письменной форме.

Янис-Эль приняла из рук начальника Академии бумагу и впилась в нее глазами. Суть ее Тарон уже до нее донес. Сейчас же интересовала именно подпись — искренне хотелось узнать, кто именно, будучи опекуном, так решительно распоряжался ее жизнью. Подпись была сложной и витиеватой. Но письмо начиналось совершенно однозначно: «Я, фьорнанг Дитер-Сур Моберг…» Стало быть, сипатый бас, а не тенорок — тот был фьорнисом Рууз-Рогом… Интересно, что за новую интригу эти двое закрутили? Травить передумали, решили просто сплавить замуж? Но ведь это можно было сделать и раньше. Значит, брак всех проблем, связанных с передачей от нее линии наследования, не решает… Тогда как все это понимать? В игру вступила новая сила в виде «модника»? Ну, того самого типа, который только недавно выкатился из кабинета начальника Академии…

Свои размышления Янис-Эль, не долго думая, довела до Тарона. Но тот лишь пожал плечами.

— Тут все сложно, моя юная фьорнэ. Правил наследования в Высоком фьоре Моберг я не знаю. У людей — свои законы, у эльфов — свои. Травили ли вас на самом деле, или это было что-то иное, я тоже точно сказать не могу. Доказательств нет. Если бы я не провел с вами столько времени этим летом, я бы в эти ваши сказки вообще не поверил. А теперь… Теперь, скажем так, я готов об этом подумать. Вам же остается только держать ухо востро.

Янис-Эль уныло кивнула, машинально ощупав свое правое ухо — странным образом эта привычная земная поговорка, которая естественным образом нашла себе эквивалент и в языке людей этого мира, именно здесь получила вполне себе реальное основание в виде чутких и действительно острых ушей эльфов. Впрочем, со всеми этими литературными изысканиями и непростыми, но не срочными вопросами действительно можно было разобраться позднее. Пока же следовало что-то решить с преподавателями, которые накатали пространную телегу на чертову паразитку, в теле которой теперь приходилось как-то жить. Тарон еще раз пообещал переговорить со своими подчиненными, попутно попытавшись выяснить, кто именно был инициатором воззвания и, соответственно, пошел на сговор с родственниками фьорнэ Моберг.

— Идите. Думаю, вопрос решится уже сегодня. О результатах я вам сообщу вечером. На тренировке. Вы же не думаете ее пропустить из-за таких мелочей?

Янис-Эль покрутила головой и поднялась. Джоанна встала следом. Обе вытянулись по струнке, щелкнули каблуками и, получив на то разрешение, отправились восвояси.

— Ты что-нибудь знаешь про этого пресветлого дора Несланда? — мрачно спросила Янис-Эль.

— Нет, — Джоанна даже не взглянула на нее, погруженная в собственные, явно невеселые мысли.

Янис-Эль вздохнула.

— Ты-то чего мрачнее тучи, Джо? Муж приедет? Ну так повидаетесь лишний раз. Не убьет же он тебя за то, что к тебе какие-то придурки приставать надумали.

— Да я не поэтому…