Пятничная я. Умереть, чтобы жить (СИ)

Как себя вести с детьми она вообще представляла себе слабо, а уж что делать с плачущими детьми — и вовсе… Но мальчишка не разревелся. Он просто шагнул к Янис-Эль еще ближе и прижался своей по-прежнему изумительно грязной мордочкой ей к плечу. Помедлив секунду, Янис-Эль обняла его и прижала к себе покрепче. Наверно, надо было что-то сказать, но она не знала, что именно, а потому просто молчала и дышала в кудрявую мальчишескую макушку, которая почему-то, несмотря на пыль и паутину, пахла теплым молоком.

Внезапно в отдалении послышались шаги и голоса. Альф мгновенно подобрался — Янис-Эль почувствовала это, — вывернулся из объятий, решительно шмыгнул носом и поволок свежеобретенную подружку в то самое свое логово под лестницей, из которого выбрался, когда подумал, что Янис-Эль назвала его жабой. Там было тесно и по-прежнему полно паутины. Мальчишка ужиком проскользнул чуть ли не под нижнюю ступеньку, куда более крупная Янис-Эль такое совершить оказалась не в состоянии. Можно было надеяться только на то, что темный плащ с капюшоном идеально скроет ее скорчившуюся фигуру, совершенно потерявшись в темноте.

Мгновение спустя в холл вошли двое. Высокий, прямой как палка и худой тип в торжественном белом одеянии до пола, которое Янис-Эль тут же напомнило парадную сутану католических монахов. Вторым был фьорнис Титус.

— И куда, скажите на милость, делась фьорнэ Янис-Эль?

— Если бы вы не забыли о нашем приезде, пресветлый дор Халльрод, ей не пришлось бы отправляться вас искать, а мне стоять на холоде и ждать. Хорошо, что мы наткнулись на тех солдат, и они проводили нас до замка. Кадехо! Подумать только! А вы даже встречать нас никого не выслали.

— У нас траур.

— И что? Хотите, чтобы в этот день количество умерших, которых следует поминать, прибавилось за наш счет?

— Не говорите глупостей, фьорнис Титус-Тит. Давайте лучше о делах. Когда вы планируете подписать бумагу?

— Чем раньше, тем лучше. Чего тянуть?

— Хорошо. Тогда пройдемте ко мне.

— У вас же траур, — передразнил Титус сварливо, Халльрод на это ничего ответить не успел, потому что в холл ворвалась женщина, внешне изумительно похожая на него самого — такая же тощая и с осанкой «оглоблю проглотила».

— Что ты носишься, Ханна, как дворовая девка? Разве так положено вести себя приличной женщине?

— Юный Альф пропал, святой отец.

— Куда опять задевался этот мелкий паразит?!

Альф под своей ступенькой в ответ на это прозвище тихонько, но злобно зарычал, а Янис-Эль внутренне захихикала — уж больно знакомым показалось данное мальчишке его родственничком определение.

— Сбежал, пока я готовила ванну.

— Обыскать все — сараи, конюшню, кухню. Под лестницами посмотрите и во всех чуланах. Найти и привести его в церковь, — священник решительно махнул рукой и двинулся к одной из дверей, ведших из холла в еще один темный коридор.

Ханна тоже умчалась, направившись в ту сторону, откуда не так давно пришла Янис-Эль. В холле вновь стало тихо.

— Пошли, — шепнула Янис-Эль и потянула Альфа за собой. — Тут тебя скоро обнаружат, а я знаю место, где никто искать и не подумает.

Альф уперся.

— Какое еще место? И вообще… И вообще, ты кто такая-то?

— Невеста твоего излишне религиозного папаши.

— Он не… Кто?! — Альф чертиком выскочил из-под лестницы и во все свои нереально-голубые глазищи уставился на сидящую на полу Янис-Эль. — Ты ведь… — мальчик закатил глаза, явно вспоминая услышанное. — Ты ведь развратная эльфийская дрянь!

Янис-Эль скривилась и, встав, начала отряхиваться.

— Тогда ты — мелкий паразит.

— Я не…

— И я не! А подслушивать разговоры взрослых нехорошо. А если уж подслушиваешь, то умей брехню от правды отличать.

— Я не!..

— А я — да.

Янис-Эль подмигнула. Мальчишка в ответ захохотал, но тут же зажал себе рот обеими ладошками.

— Пошли. Показывай, где тебя собирались купать?

— А зачем?

— Мотай на ус! Никому и в голову не придет, что пока все они носятся по замку в поисках тебя, ты мирно и послушно сидишь в приготовленной тебе ванне. А значит — что?

— Что? — уголки рта мальчишки поползли вверх, превращая его физиономию в откровенно хулиганскую.

— То, что искать там не будут и в церковь не поведут. А если и найдут, так обвинить не в чем: как и было велено, сидел и мылся. Пошли. Тем более что отчистить тебя действительно не помешает.

— А уши пощупать дашь?

— Дам.

Мальчишка разулыбался, запрыгал на месте от нетерпения, схватил Янис-Эль за руку и поволок ее по нескончаемым коридорам первого этажа. Замок казался запутанным лабиринтом, но Альф ориентировался в нем без проблем. И вскоре за одной из дверей обнаружилась просторная купальня, в центре которой парила теплой водой глубокая бочка, вроде тех, в которых имели обыкновение мыться древние японцы.

Янис-Эль тут же скинула плащ — здесь было слишком жарко. Альф разделся сам, небрежно побросав все на пол, и тут же с подставленной скамеечки забрался в бадью.

— Хочешь, залезай ко мне.