Пятнистый Арлекин

– Что за чёрт? Неужели это она? Лягушка, про которую мне говорил Вандэвр – это бронзовая статуя, мешавшаяся мне всю ночь. Тайный союзник, которого я искал с того момента как вошёл в зал, была всё время у меня под носом. Я вычислил Пятнистого Арлекина, но как его нужно было использовать? Чтобы понять это, оставались считанные секунды.

– Вера говорила мне быть как можно ближе к этому Арлекину. Кристина, которая теперь уже наверняка тот участник, что предупреждён о верных действиях в случае опасности, сейчас должна что-то предпринять.

Гостиная, в которой на тот момент насчитывалось человек сто двадцать, напоминала музей восковых фигур мадам Тюссо. Недвижимые статуи, замершие в шоковом ступоре, ждали действий одного подрывника, который пришёл сюда явно не в рулетку играть. Лицо Гектора изменилось. Он стал более сосредоточен, его напрягшиеся скулы приняли спокойный вид, а глаза прищурились и сфокусировались на кнопке детонатора. Стало ясно, взрыв произойдёт в следующие пять секунд.

Кто-то должен был стать тем человеком, у кого не выдержат нервы, или наоборот, кто быстрее всех выйдет из состояния замешательства. Рэвел в этом плане могла дать присутствующим пару очком форы. Молодая девушка сорвалась с места и, в броске охотящейся пантеры, метнулась к бронзовой статуе Пятнистого Арлекина.

– Вот оно. – В секунду я понял, что нужно следовать за ней. Но и Гектор в ту же секунду понял, что пора взрывать. Тело меня не слушалось. Опрокинув на бок стол, за которым мы только что сидели, я совершил несколько странных движений, напоминающих шаги, и со всей силы шлёпнулся на пол. Это спасло мне жизнь. Через мгновение оглушающий грохот настиг меня, словно кто-то ударил меня по голове чем-то тяжёлым и острым. Я кубарем катился по гладкому, мраморному полу, пока со всего размаху не врезался в ту самую бронзовую лягушку. Несколько секунд воздух вокруг был огненно-горячим. С быстротой метеоритов по гостиной пронеслись осколки, обломки и даже, кажется, фрагменты человеческого тела. Инстинктивно съёжившись в комок, я попытался сгруппироваться у подножья фигуры, а ещё через мгновение в пол буквально вонзились раскалённые куски металла. Только что там была моя нога.

Треск ломающийся мебели перемешался со звоном бившегося стекла и женским визгом. Ор и грохот закладывали уши, ужасно жгло спину и плечи, я почувствовал, что глаза залило липкой жидкостью, наверное, кровью. Где-то вдалеке я различил перекошенные от ужаса лица – последнее, что мне удалось запомнить. Последняя мысль была – я умираю.

Глава семнадцатая.

Занавес – карты на стол.

Слово – самое смертоносное

Из всех разоблачений.

Агата Кристи.

– Выводите людей к лестнице, быстрее. Лифты не работают, я же сказал к лестнице. Мы не знаем, могут быть ещё взрывные устройства, надо быстрее освободить зал.

Я был пока живой. Всё жгло и болело, не удавалось понять, все ли части тела на месте, может, не хватает руки или ноги, но я был пока живой, надолго или нет, неизвестно. Шум и крики словно окручивали меня водоворотом. Что-то удавалось разобрать, о чём-то догадаться. Глаза открывать было больно и страшно. Я всё ещё лежал на том месте, где закончил свой путь после падения. Я не мог пошевелиться и вымолвить ни единого звука.

– Раненых ведите в комнату переговоров, так организуем медицинский пункт, наши врачи будут с минуты на минуту. Ничего не трогайте, могут быть ещё взрывные устройства, надо дождаться кинологов.

Я лежал и слушал распоряжения этого бравого человека, который столь чётко отдавал приказы. Голос мне был не знаком, вероятно, это был начальник безопасности, с которым мне не довелось пересечься. Паника понемногу усмирялась. Людей в зале становилось всё меньше, и я надеялся, что скоро очередь дойдёт и до меня. Шипели огнетушители, разгребались мебельные завалы, стонали пострадавшие. Всё это я мог только слышать, глаза, словно склеили суперсредством. Страх накатывал с мыслями о том, что с Верой, Елисеем и Кристиной могло случиться ужасное.

Наконец я услышал знакомые голоса. Совсем рядом. Метрах в четырёх разговаривали Альберт и Станислав.

– Что с девчонкой, с этой, как её, Рэвел?

– Порядок, целёхонькая, даже не ранена, оглушило только. – Повезло, ведь была в самом эпицентре, если бы не эта статуя, поминай, как звали. Считай, заново родилась.

– А американец?

– С ним всё, вон кажется, его рука валяется, а больше ничего не нашли.

– А псих этот?

– Гектор? Смеёшься что ли? Разве можно от него найти что-то? Его теперь только со стен соскребать можно.

– Надо трупы накрыть, не хорошо, что они так лежат. Люди смотрят.

– Это кто лежит?

– Ведущий. Бросился к Гектору, хотел остановить его, наверное.

– Вот и остановил. Возьми сукно со стола, прикрой, героя нашего. -Саркастически съязвил Альберт.

– А этого накрой, вон хоть плащом. Это чей плащ, америкоса? Он ему больше не понадобится.