Пятница

Но вот он услышал шаги за входной дверью, ступеньки затрещали - наверное, приказчик вернулся. Дверь открылась и долго не закрывалась. Жандармы! Первым вошёл жандармский офицер в голубовато-серой шинели. За ним виднелось ещё несколько шинелей - околоточный надзиратель, ещё какие-то полицейские чины, наконец, дворник в белом фартуке и ещё какие-то люди - понятые, которых полицейские взяли с собой свидетелями. Наконец дверь закрылась - заперли на замок.

«Обыск! Теперь ясно».

Хозяин побледнел. Чёрные глаза стали ещё круглей. Полицейские шныряли по помещению, заглядывали во все углы. А хозяин спокойно прислонился к углу полки, под выступом нащупывая маленькую кнопку - электрический звонок; один миг - и он незаметно нажал её.

Один из приказчиков возвратился с пустой корзиной и стоял у двери. Рослый, крепкий детина, а страшно напуган. Нет-нет и взглянет исподлобья на хозяина. Но хозяин словно не видит его, нарочно смотрит мимо приказчика.

Жандармы всё обшарили в магазине - фрукты сбросили с полок, искали за полками. Изюм, орехи из витрин - всё долой! Мешки с рисом с места сдвинули, половину по полу рассыпали.

Хозяин плечами передёрнул, в сердцах сказал:

- Ну что добро портите?! Жандармский офицер заорал на него:

- А вот мы тебе покажем, какое у тебя добро! Сам знаешь!

Однако жандармы в магазине ничего не нашли. Это их ещё больше разозлило.

- Сюда, за мной! - Жандармский офицер открыл дверь в заднюю комнату.

Околоточные надзиратели, дворник, понятые - все потянулись за ним.

ВСЕ ПРОПАЛО!

Хоть хозяин магазина храбрился, а тут сразу упал духом, как будто осел человек, голова в плечи ушла.

В задней комнате всё перевернули, ни одной вещи на месте не оставили. И, как только мешки с рисом перетащили в угол, жандармский офицер кинулся к половице:

- Вот она! В этом всё дело! - И сам половицу поднял: - Говори, гад, что у тебя внизу?

Хозяин молчал.

А жандармский офицер отдал приказ:

- Спуститься вниз с фонарями!

Первым полез околоточный надзиратель, отставив далеко от себя руку с фонарём. За ним спустились другие; свет от фонарей поплыл в черноту ямы. Узкая приставная лестница кряхтела под тяжёлыми сапогами. На последней ступени околоточный остановился, высоко держа фонарь над головой. Он зорко всматривался в темноту подвала, то поднимая, то опуская фонарь, стараясь осветить все углы.

- Ни с места! Будем стрелять! - грозно предупредил он.

Но в подвале было тихо, как в могильной яме. Два человека, не дыша, прижались к сырой подвальной стене. Они замерли, неподвижные, с опущенными вдоль тела руками. А посредине подвала стояло что-то большое, прикрытое рогожей. Околоточный, изловчившись, как зверь, подскочил, в момент сорвал рогожу и злобно крикнул:

- Печатаете, голубчики, листовочки! Да, листовочки…

Жандармы, дворник, понятые - все обступили типографский станок. Стало шумно. Кто ахал, кто ругал наборщиков…

- Вот дела!

А двое товарищей в подвале, освещённые со всех сторон фонарями, продолжали стоять у стены: так же неподвижно, как стоял сам станок, открытый, на виду у полиции.

Жандармский офицер и околоточные принялись рыскать по подвалу. Фонари освещали тусклыми пятнами дощатый потолок, земляной пол, ящики, бочки.

- Где же ваши настоящие фрукты, ваши паршивые прокламации? - шипел жандарм. - Куда вы их попрятали?

В подвале нашлась только чистая бумага. Это больше всего разозлило жандармского офицера. Он понял: прокламации отпечатаны и развезены по местам. От злости жандарм с такой яростью стукнул по печатному станку, что в нём что-то задребезжало.

Тогда он подбежал к неподвижно стоявшим наборщикам:

- За всё ответите, негодяи! - и поднёс к их лицам увесистый кулак.

Один из наборщиков не вытерпел, чуть отодвинулся от стены:

- Ну, ну, не очень-то… полегче…

- Арестовать! - крикнул жандармский офицер громовым голосом.

Околоточные надзиратели кинулись к наборщикам.

ОБЫСК

В это время Пятница жил вместе со своими товарищами по работе в одной квартире. Все товарищи жили по нелегальным паспортам, кроме двух. Эти двое имели настоящие паспорта. Один из них был студент Волгин, второй товарищ Целикова; она училась на фельдшерско-акушерских курсах.

Стояли последние дни апреля 1907 года. Приближалось Первое мая. Рабочим хотелось отметить этот день - международный праздник труда. Но как это сделать?

Рабочие поговаривали о том, что к Первому мая на фабриках расклеят красочные плакаты, которые задолго до срока отпечатали в типографии. Ходили даже слухи, что эти плакаты развезены по фабрикам и спрятаны в надёжных местах. Толковали о маёвке, о митингах. Рабочие на фабриках волновались, шушукались по углам…

Полиция и жандармерия зорко следили за рабочими. Аресты перед Первым мая не прекращались.

Работы у Пятницы было так много, что о себе он совершенно забывал. Ел наспех, всухомятку. А спал часа три в сутки и уверял товарищей, что при крепком сне этого вполне достаточно.