Читаем Пятница (СИ) полностью

Я не буду писать заявление, не буду подавать в суд. Ничего не буду делать, если Рауль исчезнет из моей жизни. Может, я идиот. Может, совершаю глупую ошибку. Но, не смотря на ту гадость, что он сделал со мной, его помощь и поддержка перевешивают. Я не смогу растоптать человека, который тащил меня вверх к нормальной жизни и к моей цели, когда мне это было необходимо. Не смогу.


- Вы долго были вместе? – вопрос, произнесенный глухим голосом.


Ему тяжело спрашивать об этом, но Стас старается меня понять. Не сможет, знаю. Но за попытку спасибо.


- С самого моего приезда в Париж. Но Рауль живет в Лионе, поэтому мы виделись не так часто.


- У твоей задницы талант находить неприятности, - Черных снова стоит у окна, нервно теребя белую занавеску.


- У нее талант находить на себя не подходящих мужчин, - фыркаю, но не сразу понимаю, что сморозил.


- Я не подходящий? – мужчина оказывается на моей кровати и низко наклоняется ко мне. – Позволь узнать, чем? У меня есть деньги, внешность, власть, я отличный любовник. Что тебя не устраивало?


- Хочешь выяснять отношения здесь?


- Да, черт возьми, хочу!


- Я же тебе говорил, что мне нужна свобода, ты ее давать не пожелал.


- Саша, куда тебя твоя свобода привела? – обвел глазами больничную палату.


- Я не об этом. С тобой я не смог бы реализовать себя. Никогда. Ты подавляешь, подчиняешь себе. С тобой по-другому никак.


- Хорошо. Ты уже реализовал себя. Будешь и дальше это делать. Я буду держать себя в руках и не вмешиваться в твои дела. Но, Саша, давай попробуем еще раз. Тебе нельзя одному сейчас…


- Не боишься, что я просто воспользуюсь тобой? – смотрю ему прямо в глаза.


Уже могу делать этой стойко и не отводить взгляд. Время прошло, мальчик вырос. Я, понимаю, что Стас сильнее меня, по-прежнему. Но теперь игра идет на равных. Я больше не «золотой» мальчик, который из-за эгоизма и дрянного от природы характера, показывает окружающим свои закидоны. Вырос. Изменился. Кардинально. Стас это понимает. Вижу по глазам, что понимает.


- Нет, - улыбается тепло, берет мою руку, целует забинтованное запястье. – Нас многое связывает, а ты слишком добрый, чтобы причинять боль близким людям.


- Не делай из меня святого, - отдергиваю руку. Злюсь, потому что он прав.


- Не буду. Спи давай, - целует в уголок губ.


Дни в больнице тянутся нудно, не смотря на то, что Стас практически сутками проводит со мной. Читает, рассказывает новости, спит, приносит вкусные обеды, хотя в больнице кормят очень неплохо. Часто приходят Франческа и Энтони, с которым приходится разбирать текущие дела. Черных в это время обычно тихо сидит в глубоком кресле с закрытыми глазами, делая вид, что дремлет под наше монотонное бормотание, но я же вижу, что он ловит каждое слово. Бизнесмен до мозга костей. Я все же выдержал свое заточение и дождался дня выписки.


Вот мой дом, вот мой этаж, длинный коридор и моя квартира. Стас достает ключи и отпирает дверь. Я ожидал увидеть там хаос и бардак, который остался после драки моих мужчин. Но квартира сверкает чистотой, а холодильник, как выяснилось позже, забит едой.


- Спасибо, наверно, - кидаю нерешительно через плечо.


- Пожалуйста, наверно, - дразнится Стас и смыкает руки на моей талии. – Не желаешь ее сменить?


- Нет, - откидываю голову на плечо, смотрю на него. Черных вновь не брит. А мне нравится, прислоняюсь лбом и трусь о жесткую щетину. – Я люблю эту квартиру и живу тут с первого дня.


- По мне, так она мала, - кривится, но красивые губы тут же изгибаются в улыбке.


- А мне в самый раз, - целую в шею, прямо туда, где бьется пульс.


- Саша, тебе надо в душ, - мне кажется или у него сбилось дыхание?


- Я знаю, - прикусываю кожу, втягиваю в себя, оставляя засос.


- Но если ты продолжишь в том же духе, то я лишу тебя этой привилегии.


- М-м-м? Почему? – дую на красное пятнышко и провожу по нему языком.


Мужчина, тесно прижимающий меня к себе, вздрагивает, словно по его телу прокатился разряд тока.


- Потому что хочу тебя, - слега отстраняет меня и целует.


Поцелуй выходит слишком нежный и ласковый. Таких Стас дарил мне слишком мало. Наслаждаюсь каждым мгновением, цепляюсь за его плечи, потому что кружится голова, неважно из-за его столь желанной близости или из-за того, что я устал.


- Иди в душ, Саша, - произносит с угрозой в голосе, но, тем не менее, прижимает к себе теснее, чувствую его твердый член, пульсирующий теплом, даже через плотную ткань джинс.


- Пойдешь со мной?


- Пойду.


Через пять минут мы уже в ванной. Сижу голой задницей на стиральной машинке, Стас стоит между моих раздвинутых ног. Его руки порхают по моему телу, изучая заново или вспоминая, губы прижаты к моим губам. Поцелуй набирает обороты, становится страстным и неистовым. Горю от желания, он тоже. Стоны смешиваются со звуком льющейся воды.


- Стас, пожалуйста, - скулю ему в губы, умру, если он сейчас же не подарит оргазм.


- Ты пахнешь больницей и лекарствами, - смеется он мне в область шеи, щекоча ее своим дыханием.


- Противно? – я обиделся.


- Нет, сладкий. Ты будешь желанен, даже если изваляешься в скользкой грязи. Не нужна будет смазка.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное