Пятница (СИ)

- Всего доброго, Месье, - повариха окинула меня ласковым взглядом и ушла, оставив Стаса домывать посуду.

Шум воды и тихое позвякивание тарелок в огромной стальной раковине. Стою, прислонившись к дверному косяку. Стас не замечает меня, сосредоточенно оттирая жир с посуды. Рукава дорогой рубашки закатаны, она забрызгана каплями, так же как и белые брюки, которые он сумел не испачкать за длинный, трудовой день. Лицо сосредоточенное, нижняя губа слегка закушена, кожа рук смуглая, облепленная хлопьями белой пены.

- Ты носишь очки? – поднимает на меня взгляд.

- Да, - снимаю ненавистный аксессуар, кладу на верхнюю полку.

- Почему?

- Очевидно, что плохо вижу, - кривлюсь, не люблю эту тему. Рауль не раз предлагал сделать операцию, но пока она не станет необходимой, я не соглашусь, хватит с меня больничных коек.

- Был у врача? – Стас стряхивает воду и вытирает руки полотенцем.

- Даже не заикайся, - шиплю, сходя с места, и подхожу ближе к мужчине.

- Понял, понял! – поднимает руки.

Слишком расслабился, поэтому не успеваю заметить, как Стас обхватывает талию, притягивает к себе, вжимая в собственное тело, смотрит на меня, облизывает губы, но не спешит требовать оплату своего труда. Смотрит, пытается что-то прочесть. Не удерживаюсь и кладу голову на плечо. Так скучал. Жадно втягиваю его аромат. Запретный плод слишком сладок и притягателен. Стас гладит спину, он возбужден, чувствую его твердую плоть, но он больше наслаждается сейчас просто возможностью быть рядом со мной, не пытаясь соблазнить.

- Хочешь погулять?

- Хочу, - трусь щекой о его плечо и быстро отступаю, пряча глаза, он не должен знать.

- Просто пройтись по улицам?

- Да.

Выходим из кафе, закрываю двери, включаю сигнализацию. Здесь пусто. Тусклый свет фонарей, где-то слышится шум машин, чьи-то голоса. Но в этом переулке стоит мягкая тишина. Стас берет меня за руку и ведет вперед. Черных начинает рассказывать об Ане. Все события, начиная с момента моего отъезда. Я слушаю, не перебиваю, плевать, что я и без него все знаю. Аню не так легко выгнать из своей жизни и совсем невозможно, если девушка сама этого не хочет. Она часто приезжает с Егором. Я даже однажды познакомил ее с Раулем. Она ничего не сказала мне после ужина, но красноречивый взгляд голубых глаз говорил сам за себя. Она осуждала, но уважала мое право на выбор. Стас, действительно, изменился или меня очень легко обмануть. Но нет больше деспотизма в нем, властность да, но тиран в этом мужчине испарился. Хочется верить, что он, и правда, многое переосмыслил и изменил в себе. Сейчас, неспешно прогуливаясь по темным улицам, понимаю, один очень грустный для себя факт, что человека дороже Стаса для меня нет. Пусть наша история любви – провальна, наполнена болью, но он слишком прочно засел в моем сердце. Держу его за руку, слушаю звук голоса, совершенно потеряв смысл повествования, рискую все сильнее с каждой секундой. Влипаю в него. Сожалею, что не прощу и не дам ему шанса на реабилитацию. Тут же гоню эти мысли прочь. Нельзя.

- Саша, ты меня слушаешь? – в голосе слышен смех.

- Нет, - какой смысл врать, все равно не смогу поддержать разговор, потому что пропустил все мимо ушей.

- О чем ты думаешь?

- О тебе.

- Не можешь простить? – голос вмиг меняется, становится глухим и тяжелым.

Стас останавливается, смотрит на меня, ждет правды. Стоит ли врать ему? Может, он и заслужил ложь, но я не смогу соврать.

- Смог бы, наверно. Но не буду даже пытаться, - не смотрю ему в глаза, разглядываю черную воду Сены.

От воды веет мокрой прохладой, передергиваю плечами. На них тут же опускается пиджак Стаса, согревая его теплом.

- Почему? – вздрагиваю от надломленного шепота.

- Тебе нет места в моей жизни. А я никогда не вернусь в ту, где был ты.

- Даже не допускаешь мысли о том, что я могу прийтись ко двору?

- Нет.

Отталкиваю его в сторону, ухожу. Стас не препятствует, не останавливает, не идет за мной. Возможно, будь он настойчивей в данный момент, этот разговор мог бы закончиться иначе. Но он заметил за собой множество ошибок, кроме одной, не научился останавливать, когда я ухожу. Говорят, мужчины не плачут. А как тогда они избавляются от острого комка с шипами, который рвет грудную клетку? Пьют? Мне не помогает. Не замечаю, как мутнеет улица за окном такси, не понимаю, что плачу, пока соленые капельки не попадают на губу. Слизываю, утираю щеки ладонями, запрещаю себе проявлять слабость. Ведь все было так замечательно. Как один человек может разрушить мир? Какой силой нужно обладать, чтобы одним своим появлением смести все, что было построено?

И эта ночь для меня стала адом. Но к кафе я подъезжал, зная, что Стаса там не будет. В его глазах я вчера прочел о полной капитуляции. Пусть так. Пусть еще немного будет больно, но время идет и все вернется в свое русло. Главное подождать.