Пятое Евангелие

– Идите сюда, святой отец. – Он шагнул на маленький балкончик, один из тех, что выходили на двор. – Видите?

На дальней стороне двора, около арки входа, от земли до крыши проходила как будто бы печная труба.

– Вот это – шахта лифта, – сказал Бойя. – Теперь следуйте за мной.

Мы прошли по залам, пока снова не очутились у входа.

– Ничего не замечаете? – спросил он, показывая на внутреннюю стену.

Там не было двери. Лифта не было.

Кардинал Бойя фыркнул, как бык.

– Лифт ведет только к одному помещению. Теперь вы знаете, у кого ваш брат.

Он снова привел меня к столу для заседаний и велел Тесте распорядиться, чтобы монахини принесли нам напитки и закуски. Бойя положил руку на мой стул, не для того, чтобы выдвинуть его мне, а в качестве гостеприимного жеста. Смягчившись, он сказал, что я все понял неправильно. Бойя понимал, что давить на меня уже не нужно. Факты все сделали за него.

– Вы действительно считаете, что он ни о чем не знал? – спросил Бойя.

– Я знаю, что он невиновен.

Его высокопреосвященство лукаво улыбнулся.

– Я говорил не о вашем брате. Я имел в виду – его, – заметил он и показал наверх.

– Зачем его святейшеству сажать моего брата под домашний арест?

– Затем, что он не может допустить скандала, когда в городе столько важных гостей. И наверняка он считал, что ваш брат сломается и с глазу на глаз расскажет ему правду.

Я покачал головой.

– Думаю, его святейшество посадил Симона под домашний арест, чтобы оберегать его от вас. От суда, который вы против него начали.

– Если бы этот суд начал я, – язвительно сказал Бойя, – не сомневайтесь, свидетелям не запретили бы давать показания о выставке Ногары. Наказать вашего брата для меня далеко не настолько важно, как выяснить, что скрывал Ногара.

– Как вы узнали, что свидетелям запретили говорить о выставке? – изумился я.

– Его святейшество начал суд потому, что хотел узнать, убивал ли ваш брат Ногару, – продолжил он, не обращая на меня внимания. – Но он не мог допустить, чтобы там обсуждали выставку, поскольку не хотел, чтобы я знал его планы на сегодняшний вечер. Он слишком старался сохранить все в секрете от меня и не понял, что Ногара утаил секрет от него.

– За этим вы меня сюда пригласили? – ощетинился я.

Его высокопреосвященство скрестил руки на груди.

– Вы и ваш брат располагаете информацией, которая нужна мне: вы знаете, что обнаружил Ногара. А у меня, в свою очередь, есть то, что нужно вам.

Я разглядывал лежавшие на столе вещественные доказательства. Вот как ангел-хранитель Симона отвечает на молитвы.

– Несколько недель назад, – продолжал кардинал Бойя, – узнав, что ваш брат ведет дела с православными, я попросил его святейшество вызвать его обратно в Рим и потребовать ответа. Я думал, проблема решена. Но десять дней спустя узнал, что ваш брат продолжает совершать поездки, поэтому мне пришлось искать решение самостоятельно.

Последняя фраза прозвучала угрожающе, словно у него были личные счеты с Иоанном Павлом. Возможно, под «решением» Бойя имел в виду нападение на Майкла Блэка?

– Почему вы идете против его святейшества? – спросил я. – Он хочет, чтобы православные были с нами.

Его высокопреосвященство поднял руку над головой и показал пальцем на себя. Я не понял этого жеста, но потом обернулся и увидел двух монахинь в дверях. В ответ на приглашение они вошли и поставили на стол кофейные чашки и тарелочку с шоколадными конфетами. Когда монахини удалились, Бойя проглотил эспрессо и промокнул рот салфеткой. Потом отодвинулся от стола и откинулся на спинку стула всем своим огромным телом.

– Вам кажется, это такая замечательная идея? Через тысячу лет две церкви наконец воссоединятся? – спросил он, с силой прижимая друг к другу мясистые ладони. – Но вы же тот самый учитель Евангелия, о котором говорил Ногара, – усмехнулся он. – Вы знаете, что в Писании такого нет.

Мои руки под столом невольно сжались в кулаки.

– В Писании сказано: «Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит».

На секунду кардинал Бойя оскалился, а потом сказал нечто совершенно для меня неожиданное:

– Скажите мне: что делает «Возлюбленный ученик»? Что в четвертом Евангелии отличает его от других?

Я не представлял себе, куда он клонит. «Один из учеников, которого любил Иисус» – загадочный персонаж и появляется только в Евангелии от Иоанна. Он нигде не называется по имени, только этим прозвищем.

Не ожидая моего ответа, Бойя продолжил: