Пятое колесо в телеге

– Так ведь это не я, это вы сказали, что это «дурной знак»!

Батюшка вздохнул сокрушенно. Типа какой непонятливый.

– А ты крещен ли, сын мой?

Съехать решил?

– Мм… не помню.

– Крестик носишь? – не среагировал поп на мой жалкий «юморок».

– Не-а. Комсомолец я. Атеист.

– Но ведь в церковь-то сам зашел? Или что-то потянуло?

Чего он от меня хочет? Приобщить к культу? Так я и так… сочувствующий.

– Мне здание очень понравилось. Красивое!

– Это называется благодать, милость Господа. Ты ее и почувствовал. Душой. Не закрывай ее от Спасителя.

Пошла пропаганда.

А вообще… всегда считал, что в чем-то эти ребята в рясах правы. Необъяснимо правы. Точнее, необъяснимо с рациональной точки зрения. Как бы в конечном итоге. И если быть до конца честным, эта самая «благодать» действительно некоторым образом ощущается в таких вот красивых и дышащих древностью местах! Независимо от того, атеист ты или нет. Удивительное дело!

Впрочем, всяк чувствует по-разному.

– Спасибо, отче. Значит… и виноград там же?

– И виноград.

Прикольно.

А мы как раз виноград и намылились собирать в ближайшие две недели!

Вновь совпадение?

– Пойду я.

– Иди с богом, сын мой.

Почему мне кажется, что, когда говорят «иди с богом», это почти: «Да пошел ты… отсюда»? Get out of here!

Я и пошел.

Только почему-то не к выходу с кладбища, а в другую сторону – мимо могилок. В зеленые заросли. Кстати, непроизвольно я выбрал более удобоваримое направление – прямо по центральной осевой от церкви. Если бы хотел на выход, нужно было двигаться по загогулине: направо, потом опять направо вдоль притвора и только у церковного придела налево.

Собственно, мне и нужно было на выход. Но мы ведь не ищем легких путей, да?

Особенно когда голова ног не контролирует. Дался мне этот виноград!

Конечно же я не зомби и то, что иду не туда, заметил почти сразу. Возвращаться просто было неохота, вернусь по круговой – надо только забирать чуть правее. Тут где-то и памятник Христу рядом, про который Ленка рассказывала в своих страшилках. Кажется, это ближе к западному забору.

А чего же я батюшку про тот случай не расспросил? Ведь это именно он вроде бы кровь на скульптуре заметил! Это вы, юноша, тормознули, однако. Надо думать, под впечатлением от рассказа про «око Люцифера».

Тропинка неожиданно уткнулась в тупичок – нагромождение тесаных камней и старинных могилок. Если нужно попасть дальше, то как вариант – путем протискивания между ржавой оградкой внушительного вида и мшистыми обелисками, на одном из которых даже надпись еще какая-то просматривалась.

«…прахъ… есмь…» – оно мне надо вчитываться?

Полез.

Куда же меня черти-то несут? О, пардон, нагрешил… в мыслях. Надо говорить… в смысле думать: «На все воля божья!»

Проникся?

Ага, так проникся, что спиной болезненно прошелся по острому каменному выступу. На редкость неприятные ощущения! А… не порвалась ли моя замечательная курточка? Показалось, будто хрумкнуло там что-то. Надеюсь, что только позвоночник…

Неожиданно справа из-за высокого куска гранита качнулась темная тень. Я мало того что вздрогнул, как конь, так еще и дернулся назад, приложившись повторно спиной об излюбленный угол.

Аж зашипел с досады!

Бомжара какой-то. Черт, напугал! Вот как здесь не чертыхаться?

Щуплый, чуть ниже меня. В тряпье каком-то. Особо умилял коричневый пиджак в мелкую зеленую полоску. Точнее, то, что когда-то было пиджаком. Это, наверное, из тех типов, кто «милостыньки» с могил собирает. Конфетки всякие с баранками, шкалики с хлебушком. Завсегдатай, так сказать. Хотя… для побирушки что-то больно нагловато смотрит. Неопределенного возраста, сморщенный, коричневый, к тому же до глаз заросший неопрятной щетиной полуседого окраса.

Уставился и ждет.

– Чего надо? – буркнул я неуверенно. – Денег нет.

Существо мне мило улыбнулось, сверкнув щербатой желтизной прокуренных зубов. Безответно. Оно вообще разговаривать умеет?

Йети.

Я подался назад, намереваясь обойти эту обитель местного Лешего, и вдруг почувствовал, как сзади меня ухватили за плечо, а в бок уперлось что-то острое. Глубоко уперлось, чуть ли не до кожи!

– Тихо будь, – скрипнуло прямо в ухо.

Будто на мой «караул, спасите-помогите» сюда кто-то сейчас прибежит!

Кроме щербатого хмыря слева в поле моего зрения появились еще два субъекта. А не этих ли я видел около часовни? Молодняк! Каждому не больше двадцати. Дерганые, вихляющиеся. А вот это уже очень опасно – трое плюс четвертый с заточкой за спиной.

– Мужики! Да нет у меня ничего, – запаниковал я. – Сами гляньте.

Мог бы и не предлагать.

Спереди уже подошли, и один, тот, что покрупнее, очень неделикатно ухватил за локоть двумя руками. К тому, что сзади, тоже хватка не ослабевала. Носитель гламурного пиджака тут же со сноровкой стал ощупывать карманы.

– Присохни, бобер, – хриплым голосом процедил он мне в ответ. – Котлы где?

Мне почему-то вспомнилось с перепугу: «Ты не бойся – мы тебя не больно зарежем. Чик – и ты уже на небесах». Эта хрипота в голосе… местный, блин, главарь банды а-ля Джигарханян в роли Горбатого.

– Граждане дорогие! Ну, товарищи… кхм… мазурики. То есть… Я имею в виду – какие котлы? Часы, что ли?