Пятое колесо в телеге

Неожиданно я обнаружил, что Вовка Микоян с неизменной подругой-гитарой тоже не рвется домой, сидит в углу, бренькает. Глянул на меня слегка недоуменно. А! Ну да. Мы ведь с ним еще не сдружились особо, это я подзабыл. Сблизимся только через полгода – на почве «каморки, что за актовым залом».

– Остаюсь, – слегка пожал он плечами. – Мать к сестре уехала, а батя… на рыбалке будет. Чего там дома делать?

Ого! Не похоже на Вовку – чего он так разоткровенничался перед… пока еще не другом? Что это с ним? Ведь явно подпсихивает парень!

Я деликатно присел рядом:

– А у тебя отец что, на целые сутки за рыбой уходит?

Вовка раздраженно дернул щекой, не прекращая перебирать струны:

– Может, и больше.

Ага, кажется, здесь у него болевая точка пульсирует. Батя, оказывается, шкодит!

– На лодке? – спросил я больше из вежливости, чем по необходимости.

– На катере, со знакомым. Дебильный такой катер. Называется… «Сатана».

«Сатана»?!

Хорошо, что я уже сидел.

У меня отвисла челюсть. Как же тесен все-таки мир!

Я тут, понимаешь, грунт копытом рою, аж… попа в мыле, а он сидит тут. Бренькает!

– А-а… ты этого знакомого хорошо знаешь?

Вовка подозрительно посмотрел на меня:

– А тебе зачем?

– Его случайно не Дмитрием Ивановичем зовут? – проигнорировал я вопрос в азарте нащупываемого следа. – Такой, в костюме тренировочном ходит, в синем, в поношенном. И в сапогах дурацких.

– Ну да, в спортивке. И в сапогах. И знаю, что на «Иваныча» отзывается. А как по имени его – я и не слышал ни разу.

– А прозвище «Дьябло» слышал?

– Слышал! – бросил мне Вовка с вызовом. – Дебильная кличка.

Так-так-так.

– Слушай, Вовка! – загорелся я. – А он тебе ничего такого странного не задвигал между делом?

– Насчет чего?

– Ну, к примеру, про «тайное общество сатанистов»?

Вовка горько усмехнулся:

– Ну, задвигал. А ты откуда знаешь?

Мне ли этого не знать.

Давай-давай, качай его, дожимай!

– А ты что? Что ты ему ответил?

– Да послал подальше чертовых бухариков! Нажрутся опять до синих соплей, сатанисты хреновы, а мать… снова плакать будет.

Я помолчал.

Вовка тоже, даже играть перестал. Видно, что распереживался парень.

Похоже, это жизнелюбивое общество тайных сластолюбцев начинает более или менее рельефно выкристаллизовываться в моем воспаленном воображении. В составе – местный лидер на дурацкой лодке, жрица, вышибала с кастетом и пока неизвестная мне по численности группа низовых придурков, в ряды которых затесались Цимакин с Галиной.

Ну… и я теперь с Тошкой.

Нам бы только выяснить – кто же там из этих козлоногих уродов людей бьет? Выяснить и спросить у негодника, задушевно всматриваясь в козлячьи его глазки: «Зачем же, сударь мой, вы так нецивилизованно поступаете с окружающими гражданами? И не совестно ли вам… эдак нелицеприятно обходиться с живыми людьми?» И тут же в жбан ему, в жбан!

Пардон, увлекся…

– А ты кого-нибудь из этого «сатанинского общества» знаешь?

– Не знаю, – отмахнулся от меня Вовка. – Да там… пацанва какая-то! Видел их пару раз у Иваныча на «Сатане». У них какие-то темные делишки с этим Дьябло.

– Какие?

– Ты знаешь, я как-то и не вникал. Оно мне надо?

– Ну да, понимаю. А по именам никого не запомнил?

Взгляд Вовки стал еще на один порядок подозрительней.

– А чего ты все выспрашиваешь? Тебе вообще чего надо?

О! Узнаю дружка Вовку.

– Да… ничего особо. Так просто. У нас, получается, общий знакомый нарисовался! Найти вот его хочу.

– Он часто на причале бывает, в Аполлоновке, – хмуро проинформировал меня Вовка, вновь начиная теребить гитару. – Там батя к нему подсаживается… когда на рыбалку.

– Ага, спасибо. Здесь «септаккорд» возьми вместо мажорного, – сменил я тему под финал разговора. – И дополнительно мизинцем тут на второй струне, прикольно будет. Ага, вот так. Классно же?

– Ну… красиво. Спасибо.

– На здоровье. И… еще. Надрез вас вечером пасти будет насчет бухла. Не попалитесь.

– Да я и не пью вовсе.

– Ну и ладушки.

Не пьет он!

Хотя… на первом курсе Вован, кажется, и правда огненной водой злоупотреблял не сильно. Зато через пару-тройку лет на свадьбах да в ресторанах мы с ним оторвемся. От души! И Вовка, между прочим, даже спьяну не будет лажать в музыкальном плане. В отличие от меня.

Ну да ладно, это дела наших светлых… будущих дней.

А вот тут передо мной – нате вам, реальность настоящего!

Иваныч, значит… ну-ну.

– Староста ваш где? – послышалось где-то в дальнем углу коридора. – Кто видел Караваева? Где? Какие на хрен «спальные покои», чего ты гонишь? Там, что ли? Отвянь!

Узнаю «высокий штиль».

Сей величавый слог в кругу местных дам присущ только… неистовой Галине.

Я выглянул за двери. Ну да, кто бы сомневался.

– Караваев! Я тебя ищу. Пошли давай, Надрез зовет.

– Зачем это?

– А я знаю? Старост собирает перед отъездом. Пошли! Чего вылупился?

…Плащи, лампады и два скользких обнаженных тела на бархатном алтаре…

Брр.

Не дай бог!

– Идем уже. Он же вроде уходил куда-то. Уже вернулся, что ли?

По идее сейчас Надрезов собирался наши табеля закрывать в поселковой администрации. Вроде аванс обещали подкинуть к выходным дням – на радость «взрослым пацанам». Хоть и копейки, но все равно приятно.

Как он мог нас звать?