Читаем Пятое царство полностью

Он подтвердил участие в лечении княгини, но ничего не знает о мотивах и участниках преступления. При этом господин Пернат заявил, что слыхал о связях княгини с нелегальными торговцами кровью, но утверждает, будто в последнее время она к их услугам не прибегала.

Во время обхода дома мы были вынуждены взломать опечатанную дверь, ведущую в подвал, где хранится великое множество книг с клеймом по-латыни Liberia и по-русски «Либерея».

Бумаги и книги арестованы.

* * *

Филарет,

Великий Государь и Патриарх всея Руси, Великому Государю и Царю всея Руси Михаилу написал:


Со всем вниманием, на какое только способен, прочел тезисы твоего выступления перед нашими гостями, и вот что я думаю.

Наши гости – не инвесторы, которых надо заманивать преимуществами России, а такие же, как мы с тобой, полноправные ее хозяева, отвечающие за нее – со всеми ее язвами и сокровищами – перед Богом и историей.

Выступая перед ними, вряд ли следует говорить о России в прошлом или будущем. Мне кажется, важно подчеркнуть, что Россия не бывает вчерашней или завтрашней – она всегдашняя.

Тем самым ты повышаешь роль наших гостей как хозяев державы, сохраняющей неразрывную связь с образом Пятого Царства, а заодно углубляешь понимание традиции.

Хотел бы я сказать, что традиция – это передача огня, а не поклонение пеплу, но это неверно. Традиция – это и передача огня, и почитание пепла.

Теперь о крестном ходе в день праздника иконы Божией Матери Казанской.

Ты слышал доклад Матвея Звонарева, который никогда не преувеличивает и не преуменьшает опасности. Угроза покушения и государственного переворота реальна. Однако из этого не следует, что мы должны отменить шествие, в последний миг изменить его дату или выставить вместо себя актеров, которые сыграли бы наши роли, послужив приманкой для убийц. Мы не должны играть против шутов по их правилам.

Однако при этом мне кажется разумным и приемлемым предложение Звонарева о вооруженных агентах среди участников крестного хода.

Более того, я думаю, в этот раз мы можем поступиться обычаем и позволить нашим гостям, которые будут идти рядом с нами, не сдавать охране личное оружие. Пусть они расценивают это как знак доверия и считают испытанием преданности.

Нам же с тобой, сердечный друг и любимый сын, остается вручить души наши Господу и всецело положиться на Его волю.

* * *

Мисаил,

дьякон собора Святого Архистратига Михаила в Кремле, Великому Государю и Патриарху всея Руси Филарету написал:


Выслушай хоть ты меня, Святейший, а то ведь епископы и священники наши считают меня умалишенным и гонят прочь, как собаку. На Святом Евангелии готов поклясться, что говорю правду, только правду.

Позавчера из раки, в которой покоятся нетленные мощи невинноубиенного царевича Дмитрия Углицкого, три невнятных человека похитили все, что там было. Я это видел своими глазами, будучи трезв и притаившись за дверью. А когда злодеи ушли, я заглянул в раку и обнаружил там вместо нетленных мощей дьяволово копыто.

Прикажи проверить, Великий Государь, а если это мне привиделось спьяну, как сказал поп Гавриил, пусть меня хоть распнут, хоть утопят.

* * *

Виссарион,

личный секретарь Великого государя и Патриарха Московского и всея Руси Филарета, записал в рабочем дневнике:


Патриарху доложено о письме дьякона Архангельского собора Мисаила.

Проведенной проверкой установлена пропажа нетленных мощей невинноубиенного царевича Дмитрия Углицкого. Вместо мощей в раке находится козлиное копыто.

Дело под грифом «Слово и дело Государево» поручено дьяку Патриаршего приказа Ефиму Злобину, главному следователю по преступлениям против крови и веры, и передано под личный контроль боярина Федора Шереметева, князя Афанасия Лобанова-Ростовского, боярина, судьи Стрелецкого приказа, и окольничего Степана Проестева, главы Земского приказа.

* * *

Князь Афанасий Лобанов-Ростовский,

боярин, судья Стрелецкого приказа, Великому Государю и Царю всея Руси Михаилу Федоровичу докладывает:


Стрелецкий полк, сотня черных стрельцов и артиллерия заняли позиции на северных и восточных подступах к Москве, получив приказ без промедления открывать огонь на поражение, как только появятся мятежники.

Командиры подразделений поставлены в известность о том, что мятежники могут быть в дурацких колпаках, изображая шутов и скоморохов.

* * *

Флориан Твардовский,

купец, отцу Иерониму написал:


Перейти на страницу:

Все книги серии Новая русская классика

Рыба и другие люди (сборник)
Рыба и другие люди (сборник)

Петр Алешковский (р. 1957) – прозаик, историк. Лауреат премии «Русский Букер» за роман «Крепость».Юноша из заштатного городка Даниил Хорев («Жизнеописание Хорька») – сирота, беспризорник, наделенный особым чутьем, которое не дает ему пропасть ни в таежных странствиях, ни в городских лабиринтах. Медсестра Вера («Рыба»), сбежавшая в девяностые годы из ставшей опасной для русских Средней Азии, обладает способностью помогать больным внутренней молитвой. Две истории – «святого разбойника» и простодушной бессребреницы – рассказываются автором почти как жития праведников, хотя сами герои об этом и не помышляют.«Седьмой чемоданчик» – повесть-воспоминание, написанная на пределе искренности, но «в истории всегда остаются двери, наглухо закрытые даже для самого пишущего»…

Пётр Маркович Алешковский

Современная русская и зарубежная проза
Неизвестность
Неизвестность

Новая книга Алексея Слаповского «Неизвестность» носит подзаголовок «роман века» – события охватывают ровно сто лет, 1917–2017. Сто лет неизвестности. Это история одного рода – в дневниках, письмах, документах, рассказах и диалогах.Герои романа – крестьянин, попавший в жернова НКВД, его сын, который хотел стать летчиком и танкистом, но пошел на службу в этот самый НКВД, внук-художник, мечтавший о чистом творчестве, но ударившийся в рекламный бизнес, и его юная дочь, обучающая житейской мудрости свою бабушку, бывшую горячую комсомолку.«Каждое поколение начинает жить словно заново, получая в наследство то единственное, что у нас постоянно, – череду перемен с непредсказуемым результатом».

Алексей Иванович Слаповский , Артем Егорович Юрченко , Ирина Грачиковна Горбачева

Приключения / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Славянское фэнтези / Современная проза
Авиатор
Авиатор

Евгений Водолазкин – прозаик, филолог. Автор бестселлера "Лавр" и изящного historical fiction "Соловьев и Ларионов". В России его называют "русским Умберто Эко", в Америке – после выхода "Лавра" на английском – "русским Маркесом". Ему же достаточно быть самим собой. Произведения Водолазкина переведены на многие иностранные языки.Герой нового романа "Авиатор" – человек в состоянии tabula rasa: очнувшись однажды на больничной койке, он понимает, что не знает про себя ровным счетом ничего – ни своего имени, ни кто он такой, ни где находится. В надежде восстановить историю своей жизни, он начинает записывать посетившие его воспоминания, отрывочные и хаотичные: Петербург начала ХХ века, дачное детство в Сиверской и Алуште, гимназия и первая любовь, революция 1917-го, влюбленность в авиацию, Соловки… Но откуда он так точно помнит детали быта, фразы, запахи, звуки того времени, если на календаре – 1999 год?..

Евгений Германович Водолазкин

Современная русская и зарубежная проза

Похожие книги

10 мифов о князе Владимире
10 мифов о князе Владимире

К премьере фильма «ВИКИНГ», посвященного князю Владимиру.НОВАЯ книга от автора бестселлеров «10 тысяч лет русской истории. Запрещенная Русь» и «Велесова Русь. Летопись Льда и Огня».Нет в истории Древней Руси более мифологизированной, противоречивой и спорной фигуры, чем Владимир Святой. Его прославляют как Равноапостольного Крестителя, подарившего нашему народу великое будущее. Его проклинают как кровавого тирана, обращавшего Русь в новую веру огнем и мечом. Его превозносят как мудрого государя, которого благодарный народ величал Красным Солнышком. Его обличают как «насильника» и чуть ли не сексуального маньяка.Что в этих мифах заслуживает доверия, а что — безусловная ложь?Правда ли, что «незаконнорожденный сын рабыни» Владимир «дорвался до власти на мечах викингов»?Почему он выбрал Христианство, хотя в X веке на подъеме был Ислам?Стало ли Крещение Руси добровольным или принудительным? Верить ли слухам об огромном гареме Владимира Святого и обвинениям в «растлении жен и девиц» (чего стоит одна только история Рогнеды, которую он якобы «взял силой» на глазах у родителей, а затем убил их)?За что его так ненавидят и «неоязычники», и либеральная «пятая колонна»?И что утаивает церковный официоз и замалчивает государственная пропаганда?Это историческое расследование опровергает самые расхожие мифы о князе Владимире, переосмысленные в фильме «Викинг».

Наталья Павловна Павлищева

История / Проза / Историческая проза