Пятьсот часов тишины

Непоседа Вадим лохматый исхлопотал, говорили, отпуск в институте и та зиму увязался с геологической экспедицией, а летом снова плавал инструктором, но уже на каком-то другом маршруте — чуть ли не в Казахстане. чуть ли не на Теленком озере. Он как пушка: дважды не бьет в одно и то же место. Дороги властно манят его и весной, и зимой, и летом. Надеюсь, что с ним мы еще обязательно встретимся.

А для ребят из технического училища уже давно закончилась пора ученья, и влились они в великую армию тружеников. Витя стал краснодеревщиком, Люся и Лида — электросварщиками. Валерка — экскаваторщиком. Но где и как работают эти ребята? Какие еще походы совершила пермская «пионерия»? Надеюсь, что и с ними тоже доведется нам встретиться. А пока — доброй вам всем дороги, наши юные дорогие друзья!

Месяца через три после Чусовой, сняв — на звонок трубку, услышал я однажды голос, поющий Валеркину частушку:

Ай-да, и женатому не сладко.
Ай да, холостому каково:
Ай да, как проснешься, повернешься,
Ан да, нету возле никого!..

Я обрадовался, хотя это был и не Валерка, а одни из москвичей, которому частушка, знать, крепко запомнилась. Он с ходу прямо сообщил новость: Зэт женился на Игрек! А мы то в простоте душевной предполагали, что будет Игрек плюс Икс. Ну что ж, жизнь внесла поправку, она это любит! Я считаю, что псе это славно, это к счастью, что Чусовая явилась для них предсвадебным путешествием.

Между прочим, в фильме, с большой ловкостью отснятом дядей Юрой, многие топкости взаимоотношений этого симпатичного треугольника, как мы это поняли только теперь, переданы весьма неплохо. (Аппарат оказался проницательнее нас, потому как смотрел на мир, видимо, объективней!) Пленка давно проявлена, смонтирована. Давайте забежим к дяде Юре «на огонек». Он с удовольствием прокрутит «чусовскую эпопею». Тогда многое из того, о чем я тщился здесь рассказать, вы увидите собственными глазами. Я уже не раз переживал это удовольствие — путешествие на экране, однако готов повторить еще.

У дяди Юры с Ниной — это самая свежая новость — не только фильм. У них есть уже и сынишка — Костик. Думается мне, что уральский климат и к этому имеет совсем не косвенное отношение!..

Фотографы-любители, как известно, бывают трех разновидностей: первые не только снимают, но и проявляют пленку, печатают карточки; вторые проявляют, но не печатают («как-нибудь потом, главное было бы с чего печатать!»); третьи не делают ни того ни другого, только снимают. Это так сказать, фотографы-философы!..

Наш Физик принадлежит ко второму виду: пленки он давным-давно проявил, все обещает «засыпать» нас карточками, на том и остановился. Вот почему я сомневаюсь: удастся ли украсить эти страницы оригинальными иллюстрациями? Разве лишь сам возьмусь, иначе дело нс сдвинется.

А Лирик, будучи полной противоположностью точному Физику, чусовской цикл стихов вот-вот завершит. Вдохновенно мотая своей эйнштейновской шевелюрой, он изо всех сил шлифует, усекает, добавляет, находит, теряет — одним словом, творит.

Так и хочется подстегнуть его словами незабвенного Савоськи Кожина:

— Веселенько похаживай, голубь! Сильно-гораздо ударь! Нос направо! Налево нос! Корму поддоржи. корму!

Но, видно, не скоро крикнешь ему «Шабаш!», как любил закруглять каждый свой удачный лоцманский маневр все тот же Савоська.

Лирик уверяет, что «сборник на мази», что «сборник в плане», однако я нс берусь гадать, чем это кончится. Лишь с удовлетворением хочу отметить, что пребывание среди чусовских скал пошло Лирику явно на пользу. Должно быть, ездить в такие места, как Урал, творческим натурам совершенно необходимо, ибо там мужает не только талант, но и кулаки. А в делах сочинительских, как я убедился, это вовсе не лишнее. Лирик наш покамест дерется слабовато. Но еще две-три таких вот «творческих командировки» — и можно за человека не волноваться: станет всамделишным поэтом.

Историк живет как историк: пропадает в архивах, в книгохранилищах, ездит на какие-то симпозиумы и совещания. Не доберешься до него. Возможно, что в его голове созрел план очередного маршрута. Возможно, что он вновь уже «нагнетает материал» — испещряет свою записную книжку. А мы? Все так же мы полны благими порывами! Сведет ли нас судьба для новой дороги? Не знаю, право.

…Скоро кончится ледостав. Чусовая вздуется и, сбросив с себя оковы зимы, помчится сквозь скалы и тайгу — пугая, буйствуя, озоруя…

А там опять лето, приволье. Снова туристы, снова водно-пешие переходы, ночевки у костров и песни, песни… Другие туристы, другие песни. А жизнь все та же.