Пятьсот лет на Марсе (СИ)

Потом Дэн вернулся в подземелья. А Дарстэн подогнал звездолет-меонгаэдру к самому входу в пещеры и помог перебраться на борт всем выжившим. И об этом он сообщил Дэну.

Взлетая, Дарстэн успел сказать ему главное. Дромон разрушался потому, что в него пробиралось излучение. Вымощенный когда-то противотахионными блоками, теперь он был весь в проломах то ли от излучения, то ли от выстрелов. Значит, дромон был единственным верным путем к разрушенным секторам подземелий, что были оставлены людьми триста лет тому.

Прошлое там понемногу становилось все более неотделимым от настоящего. Геомаятник повсюду находил микроминералы, мельчайшие частички которых излучали эммерсионную радиоактивность во всех известных энергоспектрах, от тахионов до эктерионов, - и зараженным льдам все не было конца. За десять часов Дэн успел уйти неведомо как далеко, с трудом разбирая показатели эктополя в антралитах геомаятника, принадлежавшего раньше Дарстэну. Останкам Дэна было триста лет, и на Земле щупальца биомашин заново сделали из них живого человека, устойчивого к излучению Странников. Но беспрепятственно прохаживаясь под сводами из шарповой наледи, Дэн слишком поздно понял, что совершенно выдохся без воды. Ее каким-то образом уничтожило излучение. А повсюду было вдоволь чистейшего облученного льда - и этот лед, вопреки всем законам геофизики, проводил аллювирную светимость.

Эктерионным микроминералам могло быть сотни лет - а могли они мерцать тут еще в праэпохи. Их геологическая праистория пока не поддавалась определению, но было и так понятно: немного такого льда, растопленного дыханием ради того, чтобы добыть воду - и в тканях начнутся необратимые процессы, напоминающие тление. И если бы не Дэн, сейсмологов из ГСП ждала бы та же участь. Оставляя людей в дромоне и запечатывая вход ледяным заграждением, кто-то хорошо постарался, чтобы после их гибели все выглядело правдоподобным.

Базальт, разрушавшийся под излучением вместе со льдом, был явленим нечастым даже для Марса. Каждый раз, когда Дэн случайно задевал противотахионной накидкой призмоподобный хальпит, сухой лед соскальзывал летучим пылевым облаком и растекался силикатным газом. И тогда Дэн кутался в противолучевую куртку, надетую поверх накидки из трехсотлетних обсерваторий, и старался побыстрее ускользнуть от эктерионного облака, пока оно не затянуло в пропасти.

На пути из дромона в базальтовые подземелья, сейты, изученных ходов было немало, и все были обледеневшие. И лед там был искусственный, как будто пещеры кто-то запечатывал. Разрушая его, Дэн нашел прослойки более давней мерзлоты. Это значило, что понемногу излучение тут стало таким, что уводящие в сейты туннели пришлось забросить, и людей тут не было уже очень давно. А вот пришли ли спасенные Дэном сейсмологи сюда сами или их кто-то привел, - было пока непонятно.

В попытке все выяснить Дэн задал в райтскринере интегму на поиск артефактов из того снаряжения, что могло бы принадлежать Дарстэну или кому-то из его сотоварищей. И в антралитах сразу обозначился сигнал от целой россыпи сейтомаячков, что были установлены где-то далеко в лабиринтах.

Значит, сами пришли.

И потом их подстерегли и отконвоировали в дромон.

В спусковой шахте, что находилась совсем рядом, не осталось ни живых, ни мертвецов. Но кто всех предал еще от самого Плутона? Кому все доверяли? Тому, кого запомнил Дарстэн? Даффару Астергауду, третьему известному ученому-астрофизику после Рефтнера и Эрмантрауда?

И внезапно Дэн остановился, будто впереди него встали целые полчища неуловимых призраков.

Шахта. Сразу можно было догадаться.

На спуске в шахту обвалились перекрытия и все припало рудничной пылью.

Заграждающая сеть была там вся разворочена, и на сплетениях обугленного металла еще не успел намерзнуть лед. Уходя, добытчики минералов могли даже с бывшими сообщниками поступить не лучшим образом, а о том, что имел в виду Дарстэн со своей поврежденной памятью, можно было только догадываться. Может, он хотел сказать, что Астергауд один принял на себя все негодование старателей, по причине чего и был спущен в шахту. И может, Астергауд ушел из шахты в подземелья и все еще был жив.

И Дэн подумал, что еще несколько лет тому он бы оставил в подземельях свои поиски не пойми чего и вернулся за Астергаудом. Но будучи заложником нескольких дней, оставшихся до разрушения Сектора Спутника на Марсе, Дэн не мог позволить тахионной ксеноидной защите, что триста лет тому вернулась в эти подземелья, одолеть его предположениями.

Некому будет пройти в тот Сектор, за Странниками, если через несколько дней в Арведдаре взорвется ледник, и подземелья будут погребены под завалами. И у Дэна не было с собой спускового снаряжения, чтобы спуститься в шахту. А сигнал от маячков, оставленных сейсмологами с Плутона, звал его совсем в другую сторону. Не к Астергауду.

Допустим, Астергауда он найдет раньше, чем поисковая спецгруппа. Но у него не было меонгаэдры, чтобы раньше них отсюда улететь.

* * *

В следующие несколько часов ему пришлось нелегко.