Пятый Посланник 2

Мы ведь все равно не собираемся возвращаться обратно до утра. И если уж не получается удовлетворить любопытство – можно успокоить хотя бы аппетит. В тишине и покое.

Пока никто не называет тебя прожорливым и ленивым ослом.

Глава 17

— Это ты виноват, – проворчал Тао. – Если бы твой язык был хоть немного короче, нам не пришлось бы сейчас…

– Любой труд достоин, Владыка Тао. И любое слово Мастера содержит бесценный урок. Неужели река его мудрости сейчас не наполняет озеро твоего скудо… Пекло, что это? Кости?!

Я кончиками пальцев ухватил что-то увесистое и темное, кое-как отряхнул от налипшей грязи и травы и повернулся к двери. Но даже свет никак не помог мне понять, чем была когда-то темно-коричневая трубка из непонятного материала. То ли из кости, то ли из дерева. В недрах хижины Чандана я мог напороться на что угодно. К примеру — на остатки трапезы, которые древний учитель попросту поленился выбросить за дверь.

Или на музыкальный инструмент — вроде флейты. Хотя представить себе Чандана играющим на чем-то подобном я не мог — как ни пытался.

– Ты знаешь, что это? — спросил я, высунувшись наружу.

Тао сидел в нескольких шагах от двери и занимался далеко не самой приятной работой. Похоже, его опасения насчет сверхчеловеческого слуха Чандана подтвердились: ничем другим объяснить выпавшее на нашу долю несчастье я не мог.

Стоило мне пошутить про беспорядок в хижине — и это в трех-четырех милях от нее! — и на следующий же день Чандан пожелал, чтобы мы с Тао вместо уже привычных тренировок занимались уборкой. Я голыми руками копался на полу, доставая то ли забытые, то ли просто утонувшие в грязи и подгнивающей травяной подстилке предметы. А Тао раскладывал их на три кучки. В первую попадал мусор, во вторую — то, что представляло хоть какую-то ценность, и в третью – самую большую — те вещи, о происхождении которых мы так и не смогли догадаться.

— Владыка Тао?.. — Я тряхнул откопанной трубкой. -- Ты знаешь?..

– Нет! – проворчал Тао. – И не желаю знать. Пусть Чандан сам скажет, нужна ли ему эта рухлядь!

Я не стал возражать и швырнул свою находку в самую большую кучу.

Удивительно, как же много бесполезного дерьма может вмещать крохотная лачуга, в который мы с Тао не смогли бы даже выпрямиться во весь рост, не пробив при этом головой убогую крышу.

Которую нам, кстати, еще предстояло починить.

– Боги… – Тао вытер руки об собственные штаны. – Я буду пахнуть так до самого Конца Времен!

Мой друг без жалоб выдерживал самые тяжелые испытания и умел сражаться храбрее всех, кого я встречал в этом мире – но грязная работа оказалась для наследника Мастера клана Каменного Кулака серьезным испытанием. Наверняка ему даже в детстве не приходилось утруждать себя чем-то, кроме тренировок.

– Смири свою гордость, Владыка Тао, – усмехнулся я, снова зарываясь в пахучую подстилку по локоть. – Кто знает, где проходит путь к истинному могуществу Джаду.

Тао явно хотел ответить что-то язвительно – но промолчал. Только сердито скосился на верхушку скалы в паре сотне шагов вверх по горной тропе.

Чандан вознесся на недосягаемую для простых смертных высоту и сидел там чуть ли не с самого рассвета. То ли наблюдал за тем, чтобы мы не отлынивали от работы, то ли просто отдыхал. Его поза мало напоминала те, что принимали великие мастера кунг-фу из любимых фильмов Эдди. Чандан просто развалился на скале, прижимаясь спиной к теплым от солнца камням. Не медитировал, не говорил с богами – просто грел немыслимо старые кости и дремал.

А мы ковырялись дальше. Примерно через полчаса я выгреб за дверь почти всю подстилку, и хижину понемногу начал наполнять свежий горный воздух. Вышвырнув наружу еще немного мусора, я откопал в углу у стены крохотный сверток. Грязный, как и все вокруг – но увесистый и неожиданно аккуратный. Внутри оказался тот самый нож, который я подарил Чандану в день нашего знакомства. Я ни разу не видел, чтобы старик пользовался им – но хранил настолько бережно, насколько вообще мог.

Вот уж никогда бы не подумал, что он вообще умеет быть сентиментальным.

– Идите сюда… Оба! – раздался снаружи каркающий голос. – Даже осел сдохнет от работы, если вовремя его не кормить.

Чандан принес для нас обед – соломенную корзину с едой – но, разумеется, не удержался от того, чтобы в очередной раз назвать нас ослами. Впрочем, я уже привык к его манерам и научился ценить заботу. Даже в таком виде.

В корзине оказались не только уже знакомые фрукты, но и несколько сладких лепешек, полоски вяленого мяса и даже глиняная бутылка с чем-то вроде пива с явным привкусом виноградного сока.

А ведь я мог поклясться, что не видел ничего из этого вчера или сегодня утром. Ни кушаний явно не местного происхождения, ни даже самой корзинки. В округе – насколько я мог видеть с вершины скалы – не было никакого жилья на много-много миль.

Впрочем, что мешало Чандану «слетать» за нашим обедом хоть в Моту-Саэру?