Пятый уровень

Сгорбленная, сухонькая бабуся проворно ковыляла ко мне, невзирая на хромоту, энергично переваливаясь с боку на бок, проворно перенося вес на одну ногу и тут же рывком подтягивая вторую. А я уже упёрся спиной в запертый выход и судорожно шарил руками позади себя. Но тщетно я ковырял ногтями дверь, накрепко засевшую в коробке после моего хлопка. Напрасно. Я даже не успел отстраниться, ускользнуть вбок – бабка подскочила ко мне, схватив за грудки, и сверкнула на меня снизу-вверх злобно прищуренными глазами.

– Куда, мил мой, куда?!

Я больше не пытался быть галантным и со всей силы толкнул её. Это инициировало такой взрыв ярости, что мне стало страшно. Поднявшись враскоряку с пола, оттопырив для баланса тощий зад и воинственно взвыв, бабка пошла на меня, хищно выставив вперёд пальцы с чёрными от грязи ногтями. Я постарался избежать атаки, уходя влево, но прыткая старуха, с грохотом врезавшись в дверь, всё же успела вцепиться в меня.

Её триумф был впечатляющим. Взревев ещё мощнее, она с титанической силой рванула меня к себе. Я полетел вперёд, опрокидывая и противника. Мы повалились в незапертую дверь, ушедшую назад под весом наших тел.

К счастью, удара челюстью об пол я избежал, успев выбросить вперед руки. Но в целом приложился неслабо. Я сразу рванулся вверх, ведь сумасшедшая бабка уже ползла по мне, подбираясь к шее колючими грязными пальцами. Но тут что-то тяжёлое сшибло меня вниз – сильнейшее головокружение, как при сотрясении. Ползком пятясь назад, елозя задом по щербатому бетону, дёргаясь и пинаясь в попытке сбросить с себя цепкое тело, я оказался у табуретов. Ещё немого, и я бы их обрушил, неминуемо получив по черепу чьим-то последним пристанищем. Но я успел-таки извернуться, отпрянуть в сторону, снова падая на бетон и ударяясь об него затылком. И почти сразу над моим лицом нависли мерзкие старушечьи челюсти – оскаленные, блестевшие слюной, клацавшие остатками зубов.

Я крепко схватил и отбросил от себя настырное костлявое тело. Вопя, оно вывалилось в коридор, и мне не оставалось ничего, кроме как перекатиться на живот, кое-как встать на колени, дотянуться до начавшей закрываться двери и поторопить её, смачно хлопнув ей о косяк. Затем я судорожно подполз к ней и подпер её спиной.

Дверь тут же заплясала под ударами. «Откуда у старухи столько силы?» – думал я, болезненно вздрагивая, мотая всё ещё кружащейся головой и рассматривая свои разодранные в кровь пальцы: «Один, два, три… Вроде бы не двоятся, норм». Но чувствовал я себя паршиво. Было такое ощущение, будто бы я с похмелья. Тем не менее, пришлось кое-как подняться, не переставая давить на дверь и цепко проехавшись по ней спиной.

– Ну хватит уже! – сипло крикнул я. – Ну что я вам такого сделал? Перестаньте!»

И я бессмысленно уставился на гроб, не представляя, что ещё предпринять. «Я в комнате без окон, с одной единственной дверью, в которую ломится безумная старуха. Передо мной – «коробка с сюрпризом», из которой в нынешней ситуации может вылезти что угодно…» Тяжело всхлипнув, я с трудом задавил в себе приступ истерического смеха. «Стоять так и ждать, пока бабка вымотается, или, может, отойти? Дать двери открыться, а старухе – повалиться внутрь? А потом выбежать вон, попытаться выбраться в большой коридор?». Я почти уже понял, что буду делать, когда стук в дверь прекратился. Вместо этого послышался шорох шарящих по ней пальцев, а затем – звонкий двойной поворот замка. Мой враг вспомнил о защёлке на миг раньше меня.

По инерции я развернулся, прижался ладонями к двери, будто ни во что не веря и умоляя её открыться. Мученически запрокинув голову, с трудом осознавая, что всё это правда, я злобно ударил в неё кулаком: «Чёрт, а ведь я, наверное, здесь не первый! Так глупо попался…». Очень кстати всплыл в мыслях бомж с обглоданной костью в руках.

***

Роман неспешно одевался. Сегодня он дежурил в день, и на службу совсем не опаздывал – привычка вставать рано была у него ещё с детства, родители даже смеялись: «Наш Рома своего не проспит!». А за годы учёбы в профшколе, а затем и службы в местном отделении МЧС он привык приводить себя «в боевую готовность» с первого звонка. Так что, даже если ничего серьёзного не происходило, он всё равно вставал как миленький и без будильника, да ещё хватало времени понежиться под горячим душем и неспешно позавтракать.

Когда выходил из ванной, наступил голой пяткой на что-то острое. Поднял ногу и чуть в голос не выругался: в стопу впилась коротенькими шипами маленькая женская заколка – весёленький розовый бантик на металлической застёжке. Светина.

Девушка ушла от него пол года назад. Собрала вещи, даже что-то сказав на прощание. Но всё равно тут и там выскакивали её безделушки. Поначалу Роман подбирал их и складывал горкой на кухне, а потом всё же начал выбрасывать – вряд ли она когда-нибудь их заберёт, да и тяжко на них смотреть.