Пятый всадник

– Да! – твердо ответила девушка.

– Лидия Моисеевна знает?

– Прости!

– Стало быть, знает. Но почему ты раньше…

– У меня не получалось, – злясь, закричала Ольга. – Такое ощущение, что у тебя в голове установили стену. Только сейчас после твоего эмоционального срыва я смогла услышать.

– Двадцать третьим был Владимир Москвин. Он умер у меня на руках от неизвестной болезни. Лида – хороший врач, но и она не всесильна. Как ты понимаешь, мы уже не могли вернуть детей, не открыв правды о смерти одного из вас.

– Похищения придумал твой отец? – тихо, словно боясь услышать правду, прошептала Ольга.

– Мы остановили войну.

– Ты! Вы хуже Лютых. За что ты так со мной? Мои родители живы? Отвечай сейчас же! – кричала девушка, размахивая автоматом.

– Я думал.… Прости, они погибли. У Михаила и Оксаны тоже! – отводя взгляд, ответил Станислав.

– Остальных детей надо вернуть родителям. Ты поможешь?

– Провести на поверхности не вариант. Слишком большая группа, всех живыми не доведём. В туннеле излучатель работает. Идёт себе человек, бац… И ему страшно становится, да так, что застрелиться хочется, ей-богу.

– Выключи чёртов излучатель! – вновь закричала девушка.

– Выключатель в логове Лютых. Чтоб их выкурить оттуда, армия нужна, – разведя руки в стороны, проговорил сталкер.

– Мы что, в ловушке? И кроме группы Пионера о нас никто не знает? – чуть не плача, спросила девушка.

Станислав, молча, кивнул.

– Ты можешь что-нибудь сделать? – растерянно спросила Ольга.

Наставник должен всегда оставаться невозмутим. Он о многом не рассказал этому юному созданию, но теперь уже и говорить не надо. Отец умер несколько месяцев назад. Старик достаточно пожил и обеспечил двум своим сыновьям спокойную жизнь. Брат Владислав вошёл в совет Ганзы и продолжил дело отца. Благородная цель, превращённая в киднепинг. Станислав покинул «Белорусскую» и вернулся к своим подопечным. На чьей стороне окажется Лешка Пионер – сталкер не знал, но все же надеялся, что многолетняя дружба окажется сильнее жажды наживы. Оставалось найти лекарства, если повезёт, разжиться патронами и вернуть детей их родителям. И только после этого, если останется жив, он сможет вернуться за Лидой и увезти её вместе с Михаилом, Оксаной и Олей туда, где их не будут считать изгоями.

– А оно существует? – спросила Оля.

– Не беспокойся, мы обязательно найдём его, – ответил Станислав.

– Тогда пора идти, – произнесла девушка, распахивая входную дверь.

– Значит, пора, – улыбнулся наставник.

Испытание веры в напарника – самое сложное. Порой мы не верим самим себе, но бывают моменты, когда от слаженных действий двух человек зависит их жизнь…

Р.S. Из дневника почтальона: «Молодой парень, молча, протянул мне клочок бумаги. Совсем недавно он кричал мне в лицо о том, что мы все уже трупы. Брызгая слюной и беспрерывно матерясь, он замахнулся, но все же не ударил. И вот он снова рядом.

– Возьми, тут немного хлеба. Спрячь и уходи! – сказал парень, развернулся и скрылся в дыму пожарищ. На бумаге было всего несколько слов: «Пусть они узнают…».

Алексей Доронин. Домик в деревне – 2022

На скрипучей кровати – такие же скрипучие кости.

– О-хо-хо, – вздохнул старик, приподнимаясь над неновым продавленным матрасом, поверх которого лежала застиранная простыня. Но хоть она и застиранная, серая, но тем не менее она хотя бы была чистой. Здоровье, конечно, ни к черту. Песок сыпется.

В прямом смысле. Камень неделю назад вышел. Ощущения были такие, что лезть на стену хотелось. Ну, хотя бы не ходит под себя. И это уже много. Может за собой ухаживать сам и еще какую-то пользу приносить. Это в его годы редкость для мужика.

Хотя женщины и мужчины теперь живут примерно одинаково. Как было вроде бы и раньше, до цивилизации. Это вам не городская жизнь.

Утро. Пора просыпаться. Нельзя залеживаться. Кровать Настасьи пустая – видимо, давно встала. Ходики на стене показывали шесть утра. За окном уже светло.

Она пошла ни свет ни заря кормить скотину, а потом, не заходя отправилась, видимо в птичник, задать корма курам. Только когда все сделает, вернется.

«Надо и мне вставать», – подумал Петр Олегович. Она, конечно, ворчать не будет. Но не годится так. Надо принести воды, растопить печку и поставить варить кашу.

Потом, когда они позавтракают, он возьмет молоток и гвозди и пойдет чинить забор, который просит, прямо вопит об этом уже второй месяц. Потом будет косить траву на самом дальнем участке, на косогоре. Да не мотоблоком и не триммером, а обычной косой. Бензина нет, электричества и подавно.

Потом еще какое-нибудь дело найдется. Даже для него. Пока лето, без дела сидеть нельзя. И таким развалинам, как они. Дети без дела не сидят. И внуки уже тоже. Да и соседи. Не принято это у них.

Вернее, те, у кого принято было просто сидеть, иногда еще и приняв какую-нибудь анестезию типа алкоголя… те просто до этого светлого дня не дожили.

Хотя анестезия при этой жизни требовалась. Ох, как требовалась.

Старик повернулся, приподнялся на локте. Покряхтел, выпил воды из кружки, стоявшей на столике.