ПиДЗа

Летняя кухня расположилась в низине стояночной поляны. Огонь под казаном потрескивал сухими ветками, обжигая копотью камни чабанского кострища. Запах мясного бульона дымно растекался по лужайке. Приземистые стены домика, сложенного плоским сланцем и покрытого косой, низко свисающей земляной крышей, выглядели игрушечно на фоне «Седла-горы», что высилась на севере, за ущельем. Изредка блеяли овцы, сбившись сплошным белым пятном на вытоптанной земле стойла.

Халид вышел из дома. Он нес в руке пучки сушеных трав.

— Дима, поставь чайник к огню да последи, как пар пойдет, снимай. До кипения не доводи. Кипяток убивает и плохое, и хорошее.

— Сами собирали?

— Ну а кто еще? — ухмыльнулся Халид. — С собой тебе дам, детям будешь заваривать, полезно очень для растущего организма. Ты когда, говоришь, самолет?

— Через четыре дня.

— Хорошо, хорошо. На ханской поляне цвет начался, самое время собирать. Может, завтра туда пойдем.

Халид крупно нарезал лук и бросил несколько жменей в бульон. Его движения были не по-старчески проворными.

— Голодный? — спросил Халид.

— Да, — не задумываясь, ответил я.

— Скоро готово будет. Почисть пока чесноку. Вон на столе сзади лежит. Лепешки натрем.

Еда получилась вкусная и сытная. Мясной бульон, вареное мясо и натертые толченым чесноком лепешки. Я с аппетитом съел две миски. Халид же ел не спеша, с легкой улыбкой наблюдая за мной.

Мы сидели у огня и пили чай. После еды разговаривать не хотелось. Вопросы, доселе крутившиеся на языке, на время перестали докучать своей назойливостью. Халид тоже молчал, отстраненно глядя как языки пламени лижут почерневший чайник.

Первым заговорил старик:

— Знаешь, Дима, я никогда не сомневался зачем это все, — старик повел головой, — просто знал… Все знают.

Халид говорил тихо. Мне вдруг сделалось неловко, точно я подслушивал чужой разговор.

— Счастье, Дима, в нем все, — Халид брал долгие паузы, словно обдумывая сказанные им слова. — Имам говорил, что счастье, оно здесь, — он коснулся своей груди, — здесь…

В костре щелкнуло, заставив меня вздрогнуть. Старик, казалось, не слышал.

— Вещи не делают нас счастливыми. Это обман. — повернувшись, он посмотрел на меня, словно ожидая что-то увидеть, но коротко кивнул и снова отвел глаза к огню. — Ты веришь в Бога? Я видел крест на твоей груди.

Я тронул рукой цепочку.

— Верить надо… — сказал старик. — А горы? — он улыбнулся. — ? В горах мы ближе к Всевышнему.

Я молчал, понимая что Халиду не нужны мои ответы.

— А города? — старик поморщился. — В них столько грязи… Разве в том счастье?

Мне хотелось спросить, но Халид жестом остановил меня.

— То, зачем ты пришел, оно вот, везде.

Костер трещал. Искры летели вверх, становясь на миг звездами. Но настоящие звезды только надменно улыбались. Они знали, что искрам с их скоротечным свечением никогда до них не дотянуться. Я посмотрел дальше костра, вокруг была только ночь. Халид же, казалось, видит другое.

— Везде… — Халид запрокинул голову, закрыл глаза и медленно втянул носом воздух, словно хотел почувствовать запах звезд. — Я устал, — сказал он звездам, — все кончается. Счастье тоже.

Вдруг заблудившийся порыв ветра пробежал по поляне, заставляя языки костра встрепенуться и прижаться к земле. Пламя несколько раз опалило подсохшую траву у кострища, словно согласно кивая старику.

— Но знаешь, Дима, вера учит терпению. Учит ждать. — Халид снова посмотрел на меня и больше не отводил глаз. — Я ждал, Дима, долго ждал… — В его взгляде было что-то спокойное, недоброе. Это что-то ворочалось, просыпалось.

— Я знал…

Оно тянуло затекшие мускулы.

— Теперь ты здесь…

Открыло глаза.

— Здесь…

Мне хотелось, чтоб он перестал говорить, перестал смотреть, хотелось встать, прервать странную беседу, нарушить связь, но… я не смог. Думая, что отсидел ноги, я потянулся размять их, но руки тоже не слушались. Я так и остался сидеть возле огня, опершись спиной на рюкзак. Халид наблюдал за мной.

— Тише, — сказал он, когда я уже прекратил попытки подняться.

Халид сделал долгий глоток чая и посмотрел в кружку.

— Это травы, они успокоили твои мышцы. Голова чистая, туманом не покроется.

Я все еще не понимал, что случилось. Двигаться я не мог. Мой мозг, охваченный паникой, заставлял меня кричать, но легкие тоже ослабли, и я сумел выдохнуть только одно:

— Зачем?

— Зачем? — задумчиво повторил Халид, — это хороший вопрос Дима, зачем…

Глава 42

Центральный Дагестан

2023 год

Костер догорал, позволяя черным пятнами вползать на поляну. Остывший воздух и невеселые мысли сгорбили старика, игрой теней сделав его похожим на хищную птицу. Казалось, одно движение, взмах, и он сольется с ночным небом, где ему и место, а я открою глаза и пойму, что ничего не было, что я всего лишь задремал, пригревшись у огня. Но птица не улетела.

Халид кинул охапку сухих веток в костер.

— До рассвета еще далеко, — наливая из чайника в кружку, сказал он — Пей, — Старик поднес кружку к моим губам.

Запах трав ударил в нос. Я замотал головой. Тогда Халид взял меня за подбородок и влил настой мне в рот, заставив проглотить жидкость.