ПиДЗа

Алина сияла от счастья, спросонья бегая по номеру в нижнем белье. Она любовалась красотой, а заодно снимала видео для своего блога.

Зазвонил телефон.

Трубку поднял Костя:

— Тоха, выспался?

— Да не особо. — раздался хриплый голос Антона на том конце. — Ты же знаешь, первая ночь на высоте, такое себе развлечение! Давайте, пора на завтрак.

— Окей, десять минут. Аньке звонил?

— Она уже с прогулки пришла. Собственно меня и разбудила.

* * *

— Термосы взяли? — крикнула Алина, набирая кипяток из кулера в коридоре столовой.

Завтрак прошел вяло. Из-за акклиматизации есть не хотелось.

— Кофе или чай завариваешь? — спросила Алину Аня.

— Чай. Сбор из местных трав. Его попробую. Пахнет вкусно.

— А кофе есть? Не уснуть бы на трассе, — допив вторую чашку эспрессо, спросил Антон.

— Тоха, сердце не жалко?

— У нас Аптечка есть если что, — улыбаясь кивнул на Аню Антон.

Он еще в самом начале знакомства дал Аньке прозвище «Аптечка», за то что та неустанно болтала о своей учебе в медицинском институте.

— По машинам? — поднялся Костя, накидывая спортивный рюкзак на плечи.

* * *

Во вторник у подъемников очередей не наблюдалось. На склоне было малолюдно. Алина специально выбирала даты авиаперелета к началу рабочей недели, чтобы разминуться с «туристами выходного дня», большая часть из которых лезла на трассы только ради ярких фоточек, мешая кататься остальным.

Арендовав снаряжение и купив ски-пассы, друзья сели в кабинку современной канатной дороги.

— Я еще по службе в том вагончике ездил, — Костя показал пальцем на советскую канатку, где у станции выгоревшим пятном красной краски застыл похожий на трамвай фургон.

— Им до сих пор пользуются. В основном по техническим нуждам, — надевая солнцезащитные очки, отозвался Антон.

Солнце слепило глаза, как и пестрые костюмы лыжников.

Алина посмотрела на Костю:

— Сегодня только не гоняем! — она знала привычку мужа перебарщивать. — Разомнемся, продышимся, ок?

Костя улыбнулся и вопросительно поднял бровь.

— Глядите, Эльбрус открылся! — Аня взмахнула рукой, любуясь выплывающими из-за скалы вершинами. — Ни облачка! Погода — космос!

Мерный рокот стального каната, на котором висела поскрипывающая от качки кабинка, баюкал своей монотонностью. С каждой минутой подъема залетавший в форточку воздух становился морознее. Закладывало уши. Деревья со снежными шапками остались внизу, уступив место белым склонам, меж которых петляла прокатанная ратраками трасса. По бокам от трассы ровными зигзагами спускались следы лыж. На отвесной скале, черным зубом торчащей из снега, висело множество табличек. Надписей видно не было, но Костя знал, что на этих табличках выгравированы имена погибших на горе, многие из которых были фрирайдеры.

— По пухляку поедем? — спросил Антон у Кости.

— Там выше интереснее есть. От Мира вправо. Но вообще сегодня, думаю, на трассе катать. Давно не ездил. Ногам надо вспомнить.

Кабинка приближалась к первой пересадочной станции «Кругозор». Здесь открывался вид на уходящий до горизонта Кавказский хребет. Со стороны Грузии, нависнув над ледником «Семерка», застыли облака, не сумевшие преодолеть монолитную преграду.

Перехватив лыжи и гремя тяжелыми ботинками по перфорированному настилу платформы, друзья сели в новое купе канатки, которая потянула их на высоту три тысячи четыреста пятьдесят метров к станции «Мир».

— До «Приюта Одиннадцати», или сначала с «Мира» скатимся? — спросила Алина.

— Поехали сразу на «Приют», — ответила Аня, — погода шикарная, ветра нет, там и трасса хорошая.

Кабинка поднялась еще выше. Белый язык длинного склона больше не был закрыт хребтом. Загибаясь, он упирался в перевал, разделяющий два ущелья.

— Как-то туда ходили, — кивнул головой в сторону перевала Костя, — там на хребте до сих пор стоит платформа от немецкого пулемета. Даже надпись «Фольксваген» сохранилась.

— По службе? — спросил Антон.

— Да, на лыжах туда бегали, с ночевками.

— А спали в палатках? — поинтересовалась Аня.

— И в палатках и пещеры копали.

— В снегу?

— Да.

— Расскажи.

— Да все просто. Находили уклон. Вкапывались тоннелем вверх. Тогда теплый воздух не уходит. Там вычищали полость для ночлега. Ставили газовые горелки. Стенки пещеры от дыхания и газа обледеневают. Тепло не выветривается. Так что было вполне уютно. На улице минус 20, у нас плюс 5. Главное вентиляцию грамотно пробить, а то армейская колбаса в животе долго не живет, — усмехнулся Костя.

— А в туалет нормально по такому морозу?

— Мороз-то ладно, быстро дела свои сделал и застегнулся. Сложнее со снегом. Зимой наст наметает по нескольку метров. Если с лыж сойти, провалишься с головой. Когда поджимало по нормальному, приходилось сидя на полозьях справляться…

Еще одна пересадка. Правее от кабинок неподвижно застыли сиденья открытой кресельной канатки.

— На ней тоже ездил? — спросила Алина мужа.

— Да. Она и сейчас вроде летом работает. Со снарягой прикольно. Несколько раз видел, как у людей падали лыжи. Пешком за ними спускались.