Пифия

Перепрыгивая с камня на камень, она рванула к напоминающему темную пасть дверному проему. Задерживаться снаружи не входило в ее планы – в любой момент сверху могли ударить не только снайперская винтовка, но и автоматы.

Осторожней!

Раздавшийся в голове Майкин голос заставил Гончую замереть у входа. Возможно, с ней заговорила и не Майка, а собственный рассудок или обостренная опасностью интуиция – Гончая в этом не разобралась, но она никогда не игнорировала подобные предупреждения.

Не двигаясь с места, она вгляделась в темноту дверного проема и почти сразу заметила предмет, который почти наверняка таил в себе ее смерть. От входа к виднеющейся внутри здания железобетонной лестнице примерно в полуметре над полом протянулась тонкая стальная проволока. Один ее конец крепился к железной скобе у входа, второй соединялся с чекой осколочной гранаты, примотанной той же проволокой к лестничным перилам.

У Гончей скрутило живот, когда она все это увидела. Стоило ей по неосторожности или невниманию задеть натянутую проволоку, и через мгновение ее кишки повисли бы на решетке лестничного ограждения.

Она глубоко вдохнула и выдохнула, чтобы погасить волнение, аккуратно переступила через проволочную растяжку и начала подниматься вверх. Ступени покрывал толстый слой пыли, ледяной крошки и мелких камней, которые хрустели под ногами. Но Гончая умела ходить бесшумно даже по битому стеклу. Не зря дочь сравнила ее с кошкой.

* * *

Шериф сначала полз по льду, потом, опираясь на свое похожее на автомат черное ружье, кое-как поднялся на ноги. Майка видела это, словно была рядом. Она даже протянула Шерифу руку, чтобы ему помочь, но тот не заметил ее руки.

Мама зря за него переживала. Пуля пролетела мимо, хотя и очень близко от него, а ногу Шериф повредил, когда упал. Майка отчетливо видела, как он хромает. Тем не менее Шериф даже пытался бежать, но догнать маму, конечно же, не сумел. Она была уже внутри и теперь быстро поднималась по лестнице.

Через гору наваленных вокруг башни булыжников Шериф не полез. Он обошел ее тем же путем, каким ходили все приезжающие сюда стрелки, и прямо по тропинке направился к входу.

Стой!

Закричала ему Майка.

Там…

Она понятия не имела, как называется натянутая проволока и почему к ней ни в коем случае нельзя прикасаться. Она только знала, что это смертельно опасно.

Но Шериф не услышал ее предупреждения. Точно так же как не увидел раньше протянутую руку.

От входа он сразу свернул вправо, не задев проволоку, и Майка решила, что все обойдется. Но убедившись, что на первом этаже никого нет, Шериф развернулся в противоположную сторону. К лестнице!

* * *

Эхо взрыва накрыло Гончую на девятом этаже. Она машинально взглянула вниз – у подножия лестницы, между лестничных маршей, клубилось облако поднявшейся пыли, и лишь затем осознала, что произошло.

Шериф! Только он мог вломиться в дом следом за ней. И напороться на растяжку! Взрыв, прогремевший девятью этажами ниже, не причинил, да и не мог причинить ей вреда, и все же Гончая стиснула зубы, чтобы не застонать от боли. Это была не физическая боль. Болело что-то другое, чему не было названия, или она просто его не знала.

Одновременно с болью пришла злость. Гончая представила, с каким наслаждением, не стесняясь в выражениях, она отчитала бы сейчас Шерифа за его невнимательность и неосторожность, если бы в этом имелся хоть какой-то смысл. Если бы не было поздно.

Вернуться к нему? Вернуться, чтобы… Гончая не раз видела тела людей, подорвавшихся на растяжках и других самодельных минах, и знала, что ничего нового сейчас не увидит. А вот те, кто установил растяжку, наверняка захотят взглянуть на результаты своего труда. И постараются сделать это быстрее.

Вместо того чтобы бежать вниз, она устремилась вверх. Десятый этаж, одиннадцатый, двенадцатый…

На следующем лестничном пролете стрелки вылетели прямо на нее. Двое. В одинаковых ушанках и ватниках, лица закрыты противогазными масками старого образца, где фильтрующая коробка соединяется с маской гофрированным шлангом, наподобие слоновьего хобота. Только автоматы в руках были разные – у одного с пластиковым, у другого со сложенным металлическим прикладом. На этом отличия и заканчивались. Даже роста стрелки были примерно одинакового.

Тот, что бежал впереди, оказался невнимательнее или нетерпеливее своего напарника. Он так спешил, что мог столкнуться с Гончей, если бы она не отпрянула в сторону, выставив на пути стрелка свою ногу. Автоматчик споткнулся на бегу и потерял равновесие, а Гончая еще помогла ему в этом, врезав прикладом между лопаток. После этого уже ничто не могло остановить его падение. Стрелок врезался грудью в покосившееся металлическое ограждение, проломил его и с пронзительным криком исчез между лестничных маршей.