Пифия-2. В грязи и крови

– В земле, – усмехнулся рассказчик. – Или крысы сожрали. Он как-то парня одного сгубил, а у того брат родной был. Смекалистый оказался, вроде тебя, только постарше. Вот и сообразил, как Проводник свои дела обделывает. Нанял его, как обычно, а как вошли в туннель, он Проводнику из двустволки в башку и выпалил. Сразу из двух стволов. Череп вдребезги, мозги тоже по всему туннелю расплескало. Был Проводник – и нету.

Воцарилась тишина. Слушатели переваривали рассказ, довольный рассказчик наблюдал за их реакцией. Но всеобщее молчание длилось недолго.

– Потому что колдовство и ворожба не доводят до добра, – заявил появившийся в круге света отец Ярослав. – Сейчас многие о Боге забыли, все больше колдунами восхищаются. Не замечают, что те их губят, да и себя заодно.

Сидящие у костра люди дружно повернулись к неожиданному гостю. Хотя огнестрельного оружия у них не оказалось, рассказчик и старуха подняли с земли сучковатые палки, второй мужчина – кусок толстого многожильного кабеля, который заменял ему дубинку, и даже мальчишка зачерпнул рукой пригоршню мелких камней.

Гончая беззвучно выругалась сквозь зубы. Эти четверо запросто могли забить ее спутника насмерть. Не со зла, а просто от страха. Она не раз становилась свидетелем внезапно вспыхнувших, но от этого не менее жестоких расправ. Нужно было срочно выручать священника, пока его появление не вышло ему же боком.

* * *

Вынырнув из темноты, Гончая стремительно приблизилась к костру.

– Не обращайте внимания на батю, он немного не в себе. Есть че пожрать? Не угостите? А то мы уже два дня ничего не жрали.

Охотница за головами хорошо знала нравы бродяг и попрошаек, поэтому не рассчитывала на дармовое угощение. Разыгранное перед незнакомцами представление имело совсем другую цель – успокоить и переключить их внимание на то, что понятно каждому и не вызывает страха. Неоднократно опробованный прием сработал и на этот раз – настороженные лица разгладились, дубинки опустились.

– Пожрать! Ишь, какая хитрая, – усмехнулся недавний рассказчик.

– Два дня! – передразнила наглую незнакомку старуха с самодельной клюкой. – Мы уж неделю нормально не ели. Глянь, че варим.

Она сунула в котелок заостренную щепку и продемонстрировала подцепленный кусок выскобленной кожи. Сатанисты и те лучше кормили своих рабов. По крайней мере, раз в день пленникам перепадали жареные крысы.

– Пулек нет, – вздохнул рассказчик. – Надеялись в Полисе подработать, но ихние вояки выгнали. Хорошо хоть не пристрелили. Красные у себя на Революции даже на станцию не пустили. Сейчас вот на Курскую идем.

– Да что Полис, что Площадь Революции, что Курская эта – одна и та же лажа, – сказал молчавший до этого мужик в армейском разгрузочном жилете, надетом прямо на голое тело, и сплюнул в сторону сквозь щербатые зубы.

– Нет, не лажа! – заспорил с ним недавний рассказчик. – Курская – станция богатая. И Ганза рядом. Им завсегда какие-нибудь работники нужны.

– Ага, выгребные ямы в нужниках чистить, – ухмыльнулся щербатый.

– А хоть бы и так! – пошел в атаку рассказчик. – Все лучше, чем с голоду подыхать! Гляньте там: не сварилась еще?

Старуха снова сунула нос в котелок, а Гончая покосилась на священника и, убедившись, что он не собирается раскрывать рта, тоже придвинулась к огню.

– Куда лезешь, грязнуля? – беззлобно, скорее, для порядка прикрикнула на нее старуха: ее собственные обноски были не намного чище заляпанной глиной одежды незваной гостьи.

– У нас есть мясо. Много. Целая туша, – объявила Гончая. – Уступлю по-божески.

Путники изумленно уставились на незнакомку, заявившую о таком богатстве, причем на этот раз рты открылись не только у пацана, но и у остальных. Мальчишка оказался самым бойким. Пока взрослые приходили в себя после услышанного, тот проглотил скопившуюся во рту слюну и недоверчиво прищурился.

– Свиная туша?

– Собачья, – поправила его Гончая, – но здоровенная.

Тут уже заговорили все.

– Врешь, – подала голос старуха.

– Гонишь? – скривился щербатый.

Лишь один – рассказчик – задал конкретный вопрос:

– Где она?

– Покажу, если сторгуемся.

Бродяги переглянулись.

– Так у нас и нет ничего, – после долгих переглядываний признался рассказчик, но на всякий случай решил уточнить: – А ты чего хочешь-то?

– Какую-нибудь обувку мне и бате. – Гончая указала на свои босые ноги, после чего ее указательный палец переместился на армейский жилет щербатого. – Разгрузку и нож, но такой, чтоб резал.

На рынке за свиную тушу можно было выторговать полный комплект снаряги с хорошим стволом в придачу. Собачатина ценилась дешевле, тем не менее бродяги понимали, какое богатство она им предлагает. Причем практически даром!

Щербатый принялся освобождать карманы разгрузочного жилета, рассказчик вынул откуда-то обмотанный изолентой кусок заточенной рессоры и положил перед собой на землю.

– Выглядит неказисто, но острый будь здоров, – признался он, потом взглянул на свои стоптанные сапоги и перевел взгляд на Гончую. – Обувь-то вам какого размера?

– Слышь, батя, у тебя какой размер? – не оборачиваясь, спросила девушка.