Пигмалион и Галатея (СИ)

— Я не выйду за тебя. Ты меня не заставишь. Можешь убить меня, мне уже все равно.

— Ты еще не поняла, — проговорил Карлайл, бережно поправляя ее волосы, — у тебя нет выбора.

— Смерть Эмметта не заставит меня смириться. Каждый час, каждую минуту, я буду думать о нем. Тебе проще убить меня, чем заставить подчиниться тебе.

— Убить? Нет-нет, ты мое сокровище. Но я всегда могу убить Эсми. Предупреждаю тебя, милая, если ты завтра скажешь мне «нет», я сожгу твою горячо любимую мамочку у тебя на глазах. И даже после этого ты будешь моей.

Сказав это, Карлайл наконец оставил ее в покое. Розали осталась одна оплакивать своего возлюбленного. Эмметта, чья жизнь была главным условием сделки. Она представила мертвенно-бледное лицо любимого, его грудь, что была варварски осквернена этими бездушными монстрами, и сжала кулаки. Она никогда не скажет Карлайлу «да». Никогда и ни за что ему не удается заполучить ее. Девушку не волновала ни собственная судьба, ни даже жизнь Эсми. Она не могла защищать того, кто не хочет этой защиты. Ее душа требовала мести. Пусть лучше она умрет в попытке отправить Карлайла в ад, чем согласится на вечные муки рядом с ним.

========== Накануне ==========

Эмметт и забыл, каким красивым бывает лес. Эти большие деревья, оживающие при каждом дуновении ветра. Птицы, которые поют свою непрерывную песню. Не хватало только ручья поблизости, чтобы вспомнить свое счастливое детство. Те волшебные времена, когда они со всей семьей выбирались на природу. У них был охотничий домик в каком-то захолустье. И они каждое лето возвращались туда. Рядом с домом была река, в которой Эмметт поймал свою первую рыбу. В той же реке его отец учил парня плавать. И над этой же рекой он развел прах сестры. В каком-то смысле, его сестра навсегда осталась там. Она очень любила часами сидеть на крыльце, наблюдая, как солнце зависает над водой. Когда девочка была маленькой, она очень боялась, что солнце упадет и утонет. Эмметту пришлось дать слово, что этого не случится. А если солнце все же упадет в реку, то они возьмут рыбацкую сеть, что принадлежала отцу, и выловят его.

— У вас с сестрой мамины глаза, — сказала Розали, когда увидела его семью.

Семью, счастливо застывшую возле старого домика. Такую обычную, каких на земле миллионы. У них случались свои обиды и неприятности, но каждый знал, что любим и дорог. Семью, что еще не догадывалась, что их ждет впереди. Эмметт гадал, что было бы, если бы кто-то им предрек их будущее. Стал бы отец выбирать другие маршруты, питалась ли сестренка строго по правилам, чтобы избежать болезнь? Наверное, нет. А он сам? Остался бы он дома, если бы знал, с кем столкнет его судьба. Позволил бы разминуться тем дорогам, что позволили ему встретиться с Розали?

— Позволил бы?

Эмметт обернулся. Эдвард смотрел на него с неким любопытством. МакКарти не понял такой проницательности. У него не было привычки рассуждать вслух. И он никак не верил в подобные случайности. Этот вампир задал вопрос, который он только что задал себе.

— Я бы сделал все, чтобы встретить ее, — ответил МакКарти.

И это было правдой.

— Ты же едва ее знаешь, — недоверчиво проговорил Эдвард, — ты отсчитал в уме время, что был с ней. Несколько месяцев — это немного. Ты до последнего не понял, что она не человек. Надеюсь, ты никогда не пожалеешь о том, что поддался сиюминутному влечению.

— Ты читаешь мои мысли? — раздраженно воскликнул Эмметт.

Его злило, что каждый из вампиров порывался читать ему лекции о том, как это опасно. Вредно. Словно он должен был это изменить. Словно их существование было само собой разумеющимся в мире, в то время как его обращение было ошибкой. Но это не ошибка. Эмметт хотел жить. Пусть даже в таком облике. И, если повезет, рядом с ним всегда будет Розали.

— Это проклятье, — спокойно пояснил Эдвард, — досталось на пару с вечностью. Пойми, я не любитель подслушивать, но твои мысли… они такие громкие. Отчаянные. И я знаю, что такое вечность. Как многое меняется за это время. Всего лишь пытаюсь предупредить.

Эмметт не ответил. Разговор раздражал его. Он не был юнцом, что ничего не смыслил в жизни. И его сложно было винить в легкомыслии. Ему пришлось слишком рано научиться принимать взвешенные решения.

Розали не была его мимолетной прихотью. Не была попыткой заглушить свою тоску. Пусть он пережил много драм в своей жизни, но даже не это стало основным, что подтолкнуло его в объятия этой девушки. В детстве его испугали воры. Они жили в плохом районе, и их дом подвергся нападению. Однажды ночью воры залезли в дом. Это сильно испугало всю семью. В конце концов, они переехали в более спокойный район. Но страх не оставил мальчика. Эмметту начали сниться кошмары. И тогда его папа придумал игру. Он ставил стулья вокруг его кровати и натягивал между ними покрывало. Эта укромная палатка создавала ощущение безопасности.