Пигмалион. Кандида. Смуглая леди сонетов

Начало его карьеры преуспевающего драматурга положила трилогия о Генрихе VI – сочинение, отличающееся оригинальностью, глубиной и тонкостью лишь постольку, поскольку эти качества свойственны чувствам и фантазиям простых людей. Шекспира это не удовлетворило. Какой прок быть Шекспиром, если тебе разрешается выражать лишь взгляды Автолика? Шекспиру виделся мир совсем не таким, как Автолику. Если он видел его и не вполне так, как Ибсен (да и мир ведь был не совсем тот), то, во всяком случае, постигал почти с ибсеновской силой понимания и со всем свифтовским ужасом перед его жестокостью и нечистоплотностью.

Так вот, с людьми таких дарований случается, что они вынуждены обрушивать всю мощь этих дарований на человечество, так как не могут создать популярное произведение. Возьмите, к примеру, Вагнера и Ибсена! Их ранние работы, несомненно, примитивнее поздних, и тем не менее популярными в свое время эти работы не были. Для Вагнера и Ибсена, в сущности, никогда не вставал вопрос – написать популярную вещь или нет: если бы они опустились до нее, они подобрали бы у ног людей гораздо меньше, чем им удавалось схватить поверх их голов. Но вот Гендель и Шекспир вели себя не лучшим образом. Они могли сочинить все, чего от них хотели, да еще с походом. Они поносили британскую публику и не могли простить ей того, что она пренебрегала их лучшими творениями и восторгалась их великолепными банальностями. Но они все равно продолжали сочинять свои банальности, которые получались великолепными просто за счет их животной способности к своему ремеслу.