Пигмалион. Кандида. Смуглая леди сонетов

Берджесс(хохочет во всю глотку). В Суррее!.. Нет, вы только послушайте! Неплохо, а? В жизни своей не встречал человека, который не знает, где находится Нортон-Фолгэйт. (Смущенный собственной шумной развязностью.) До свиданья, мистер Марчбэнкс. Я знаю, вы слишком хорошо воспитаны и не осудите меня за то, что я посмеялся. (Снова протягивает ему руку.)

Марчбэнкс(нервно, рывком хватая протянутую ему руку). Нет, ничуть.

Берджесс. Ну, будь здорова, Канди. Я загляну попозже. До свиданья, Джеймс.

Морелл. Вам действительно нужно идти?

Берджесс. Да вы не беспокойтесь. (Несокрушимый в своем благодушии, уходит.)

Морелл. Я провожу вас. (Идет вслед за ним.)

Юджин провожает их испуганным взглядом, затаив дыхание, пока Берджесс не исчезает за дверью.

Кандида(со смехом). Ну, Юджин?

Юджин, вздрогнув, оборачивается и стремительно направляется к Кандиде, но, встретив ее смеющийся взгляд, останавливается.

Что вы скажете о моем отце?

Марчбэнкс. Я? Да ведь мы только что познакомились. Кажется, очень симпатичный старый джентльмен.

Кандида(с мягкой иронией). И вы пойдете в Клуб предпринимателей обедать с ним, правда?

Марчбэнкс(растерянно – он принимает это совершенно серьезно). Да, если это вам доставит удовольствие.

Кандида(тронутая). Знаете, Юджин, вы очень милый мальчик, несмотря на все ваши странности. Если бы вы посмеялись над моим отцом, я бы не обиделась, но я еще больше люблю вас за то, что вы были так милы с ним.

Марчбэнкс. А разве нужно было смеяться? Кажется, он сказал что-то смешное; но я так всегда стесняюсь с незнакомыми людьми… И я никогда не понимаю шуток. Мне очень жаль. (Садится на кушетку, упершись локтями в колени, сжав виски кулаками с видом безнадежного страдания.)

Кандида(ласково тормошит его). Да будет вам! Взрослый вы ребенок! Что с вами, вы сегодня хуже, чем всегда. Почему вы были такой грустный доро́гой, когда мы с вами ехали в кебе?

Марчбэнкс. Ах, да так… просто я думал, сколько надо заплатить извозчику. Я знаю, что это ужасно глупо, но вы не представляете себе, какой страх я испытываю перед такими вещами, – я так теряюсь, когда мне приходится иметь дело с незнакомыми людьми. (Постепенно и успокаивающе.) Но все обошлось благополучно: он весь просиял и снял шляпу, когда Морелл дал ему два шиллинга. А я собирался дать ему десять.

Кандида добродушно смеется. Входит Морелл с небольшой пачкой писем и газет, полученных с дневной почтой.

Кандида. Ах, Джеймс, милый, он собирался дать извозчику десять шиллингов – десять шиллингов за три минуты езды! Нет, ты подумай!

Морелл(у стола, просматривая письма). Не обижайтесь на нее, Марчбэнкс. Инстинкт, который заставляет человека быть щедрым, – это благородный инстинкт, лучше того, который вынуждает его скупиться, и встречается он не так часто.

Марчбэнкс(снова впадая в уныние). Нет – трусость, невежество. Миссис Морелл совершенно права.

Кандида. Разумеется, она права. (Берет свой саквояж.) А теперь разрешите мне удалиться и оставить вас с Джеймсом. Вы слишком поэтическая натура и вряд ли способны представить себе, в каком состоянии находит женщина свой дом после трехнедельного отсутствия. Передайте-ка мне плед.

Юджин достает с кушетки перетянутый ремнями плед и подает ей. Она берет его в левую руку, держа саквояж в правой.

Теперь перекиньте мне на руку пелерину.

Он повинуется.

Теперь давайте шляпу.

Он подносит ей шляпу, она прихватывает ее той рукой, в которой у нее саквояж.

Теперь откройте мне дверь.

Он бросается вперед и распахивает перед ней дверь.

Благодарю вас. (Она выходит.)

Марчбэнкс закрывает дверь.

Морелл(по-прежнему чем-то занят у стола). Вы, конечно, останетесь завтракать, Марчбэнкс?