Пигмалион поневоле

Зима, и правда, была в самом разгаре. И Лёня с ужасом понял, что – да, прав Василий Анатольевич. Хоть он и заматывает клетку своим свитером, и идти им до метро – рукой подать, всё равно, нельзя подвергать Горация такой опасности. Что он будет делать, если попугай заболеет?!

Лёня посмотрел прямо в лицо этому хорошему человеку, сидевшему вместе с ним на лавочке, и сказал:

– Вы правы. Не буду.

В метро с попугаем он больше не ходил.

* * *

Как-то незаметно пришла весна. И однажды в начале апреля случилось то, о чём так долго мечтал и к чему когда-то так готовился Лёня. Но, как это часто бывает, юноша оказался не готов и в первый момент растерялся.

Собираясь сесть в поезд на станции «Лубянка», он вдруг заметил впереди, чуть вправо от себя, то самое жёлтое пальто. О, он узнал бы его из тысячи! Юноша заволновался, что опять упустит свою прекрасную незнакомку, и решительно бросился следом за нею, расталкивая народ. Догнав девушку уже на платформе, он коснулся её плеча.

– Девушка, здравствуйте! У меня к вам важное дело!

– Какое-такое дело? – дёрнулась та. – Вы что себе позволяете?!

– У меня ваша птица, – широко улыбаясь, сообщил Лёня. – Вы забыли её тогда, на «Красносельской».

– Какая ещё птица? – воскликнула незнакомка. – Отстаньте вы от меня!

Но по тому, как она покраснела и отвела глаза, ясно было, что она прекрасно поняла, о какой птице идёт речь.

А на Леонида вдруг накатила холодная злость. Вот, значит, как! Он почти четыре месяца просидел на лавочке в метро «Красносельская», полгода переучивал-перевоспитывал её попугая-сквернослова, а она делает вид, что никакого отношения к нему не имеет и знать его не знает! Ну и пусть! Он тоже знать её больше не желает! Хотя – почему «больше»? Он её и не знал никогда… Человек, который может вот так, запросто, выбросить живое существо и не испытывать никаких угрызений совести, не достоин того, чтобы о нём думали.

Злость уступила место презрительному спокойствию. И ещё – юноша почувствовал неожиданное облегчение. Пришла мысль: «Зато Гораций теперь только мой. И не надо даже вспоминать о его прошлых владельцах».

Лёня расправил плечи и шагнул в вагон, не сказав больше ни слова «девушке своей мечты». Он на неё и не смотрел. Однако на «Чистых прудах» кто-то робко коснулся его рукава. Это была та, в жёлтом пальто.

– Простите меня, – пробормотала она, – неловко получилось. Просто это так неожиданно…

– Да уж, – холодно ответил Леонид, – это было действительно неожиданно… когда птица заговорила.

– Ещё раз – простите! – уже с мольбой повторила девушка. – Значит, Гога у вас? Как он? И как вы… с ним справляетесь?

Лёня сдержанно усмехнулся.

– Неплохо. Но пришлось потрудиться. Короче, я его переучил. Так что теперь он – вполне воспитанный попугай. Только зовут его теперь не Гога, а Гòра, то есть, Гораций.

– Правда?

Незнакомка подняла глаза, в которых теперь сияла искренняя радость и облегчение. И у Лёни как-то уже не получалось на неё сердиться.

– Правда. Если хотите, можете его проведать. Или… вы хотите его забрать?

– Ой, нет! Что вы! Он ваш по праву! Но… я действительно рада была бы его навестить. Понимаете, – девушка заговорила быстро, как бы стараясь оправдаться за свои прошлые поступки, – его мне Валера подарил, на день рождения…

– Это ваш… жених? – уточнил Лёня. Ему вдруг стало так легко разговаривать с той, о которой он столько думал. Будто он знал её давным-давно.

– Бывший, – чуть покраснев, ответила та. – Так вот. Когда выяснилось, что… у Гоги очень специфическая лексика, я попросила его забрать попугая обратно. Ну, не могла я его держать дома! Вы меня понимаете?

Лёня согласно кивнул.

– А он?

– Отказался. Ещё и обиделся, что я, мол, не ценю его подарка. Говорил – попугаи жако очень дорогие, а я…

– Понятно, – уже весело сказал молодой человек. – Записывайте телефон. Меня зовут Леонид.

– А я Лена. – Девушка достала телефон и быстро записала продиктованный номер.

– Ну, что ж, Лена… Приходите в гости. Гòра будет очень рад. Он очень ласковый попугай.

– Я знаю, – тихо отозвалась девушка. – Он у меня два дня всё-таки прожил. И я на самом деле вовсе не собиралась его в метро оставлять. Просто так вышло… Я хотела Валеру остановить, и вообще ни о чём не думала. А Гогу мне было очень жалко… Правда-правда. – Она минуту помолчала и добавила чуть смущённо: – А он действительно больше не ругается? Совсем?

– Честное слово! – торжественно заверил её Леонид и улыбнулся. – Только одно наследие прошлого у него осталось. Но с этим уж ничего не поделать – больно часто он слышал эти слова…

– И какие же? – слегка напряглась Лена.

– «Осторожно, двери закрываются, следующая станция «Сокольники»…», – изобразил Лёня голосом попугая. И добавил уже своим собственным: – Слишком долго мы вас, Лена, ждали на «Красносельской».