Пиявка

Водитель взял деньги и поехал. Всю дорогу пытался познакомиться. Рассказывал анекдоты. Всё хотел разузнать у меня: кто, куда, есть ли муж. Вот она цена красоты.

Я молчала, а когда уже это надоело, попросила:

– Мужчина, Вам оплатили поездку… Сполна? Сделайте мне поездку комфортной. Помолчите, пожалуйста.

Водила заткнулся. Включил радиостанцию, где играла музыка. Так, почти два часа в пути и молчал. Высадил около КПП реабилитационного центра и уехал. Я зашла вовнутрь. Ко мне вышел военнослужащий, улыбнулся:

– Вы ко мне?

Ещё один мачо!

– Нет, не к тебе. – ответила я: Мне срочно нужен полковник Крашенинников Владимир Емельянович.

– Ух ты! Полковник? Высоко метишь. Сейчас спрошу.

Военный взял трубку прямого телефона:

– Здравствуйте, у Вас есть такой полковник Крашенинников Владимир Емельянович?

По телефону его так громко отругали, что было слышно и мне:

– Ты что там, своего прямого начальства не знаешь?

Голос военного стал неуверенным:

– К нему на КПП девушка пришла. – затем он повернулся ко мне: Кто его спрашивает?

– Скажите, что Лена Кислякова.

Военный в трубку:

– Лена Кислякова.

Он положил трубку телефона:

– Сказали подождать…

Я вышла из КПП наружу, чтобы этот военный не пялился на меня. Не прошло и двух минут, как к КПП примчалась машина. Из КПП вышел Владимир Емельянович и, увидев меня в теле Герды огорчился:

– Что вы сделали с Леной?

– Дедуля, это я… – совершенно без акцента в теле Герды произнесла я.

– Кто – я?

– Уже забыл, как со мной на Лубянке в подвале из пистолета стрелял?

– Лен, это правда, ты?

– Я дедуль.

Владимир Емельянович провёл меня к машине и увёз в здание. Там я рассказала, что со мной произошло за этот промежуток времени.

– Вот телефон связного, если нужно, я его ещё сфоткала. Проверьте его, на месте ещё… Никуда не убежал… – закончила рассказ я.

– Заберём твоего связного. – продолжал присматриваться ко мне Владимир Емельянович.

– У вас тут что произошло?

– А у нас горе!

– Какое?

– Ты умерла.

– В смысле?

– Твоё тело… Всё, нету тебя… Сообщили твоей маме о твоей смерти. Послезавтра похороны. А ты вот, оказалось, свою кожуру сменила. Можешь поприсутствовать на своих похоронах.

– Блин, маме то зачем сказали?

– А кому ещё?

– Я маму проведать. – сказала я и включила подогрев спины на своём инвалидном кресле.

Выплыла из нового тела и быстрее домой. Мама уже крепила верёвку. Пол-литровая бутылка из-под водки была почти полностью осушена. Господи, успеть бы! Я вернулась обратно в тело. Владимира Емельяновича рядом уже не было. Я набрала мамин телефон, но она его не стала брать. Тогда я побежала на поиски Владимира Емельяновича, крича на весь коридор:

– Деда! Она повеситься хочет! Сделай что-нибудь.

Владимир Емельянович выскочил из своего кабинета как ошпаренный:

– Кто?

– Мама моя.

Владимир Емельянович набрал номер и велел безотложно выезжать на квартиру.

Наряд выехал сразу же и даже выломали закрытую дверь в квартиру. Но к тому моменту мамы уже не стало. Табуретка валялась рядом с повешенным телом. Вот и не стало семьи Кисляковых. В реабилитационном центре ФСБ я уткнулась во Владимира Емельяновича и рыдала, а он, гладя меня по голове, тоже пустил слезу. По сути, я уже в другой оболочке, которая совершенно никак не относится ни к своему прежнему телу, ни к маме. Теперь я другой человек. Я попросила Владимира Емельяновича слетать к «папе» и сообщить ему о моей и маминой смерти лично. И предупредила, что я прилипну к нему. Хочу посмотреть на реакцию «папы».

Утро. Владимир Емельянович в Челябинске, возле входа на работу моего папаши. Хотя, теперь он мне совершенно никто. Александр Николаевич Новосёлов торопится на работу. Возле входа увидел Владимира Емельяновича и, хотя прошло несколько лет после нашей встречи, лицо он не забыл. Владимир Емельянович подошёл к нему, и даже не поздоровавшись, сразу сообщил новость:

– Ваша дочь Лена вчера умерла, её мать повесилась. Было бы неплохо, если бы Вы хотя бы в последний путь их проводили.

– Извините, – отмазался он: я не могу, много важных встреч.

Александр Николаевич старался побыстрее пройти мимо. Александр Николаевич ему вдогонку:

– Правильно она Вам в прошлый раз в лицо плюнула. Вы не то, что отец никудышный, Вы и как человек никакой.

Александр Николаевич зашёл в дверь офиса и сразу закрыл за собою дверь. Я влетела за ним следом посмотреть. Он облокотился на дверь и сделал глубокий выдох:

– Вот и хорошо, что хорошо закончилось, а то я уже задолбался оглядываться из-за неё.

А я подумала: «Вот скотина! Для него хорошо, что мы умерли? Ладно. Посмотрим, как тебе будет хорошо.»

Мы вернулись в Москву. Я в последний раз попросила сделать мне одолжение по поводу «папы»: отправить документы с моим и его ДНК прямо к его жене.