Пик правды

Выстрел прозвучал уже в тот момент, когда Илья, дойдя до крыльца, начал подниматься по ступеням. Илья хотел было броситься обратно к сараю, но немного помешкал и лишь пробормотал себе под нос:

— А какой смысл? — после чего, тщательно отряхнув ботинки от снега, вошел в дом.

Стоявший у перил лестницы Изотов торопливо спустился в гостиную.

— Что там?

— Уже ничего, — не глядя на полковника, пробормотал Илья.

— Ты сам видел? Выстрел же только что был.

— Хочешь, сходи посмотри. — Равнодушно пожав плечами, Илья уселся на один из стульев и закрыл глаза.

— А я схожу, — послышался возмущенный голос Изотова. — Я схожу, Лунин, потому что мне, в отличие от тебя, на работу не наплевать. Схожу, выясню обстановку, а затем доложу руководству.

— Отличный план, — не открывая глаз, одобрил Илья, — действуй.

Хлопнула входная дверь, на какое-то время в гостиной стало так тихо, что был слышен доносящийся откуда-то сверху приглушенный плач. Наверное, Сипягины, — чувствуя, как голова наливается свинцовой тяжестью, Илья подпер лоб ладонями, — а что им теперь остается? Только плакать. Хотя, и в этом уже нет смысла.

Илья уже почти провалился в сонное забытье, когда вновь хлопнула дверь и послышался голос Изотова, на этот раз не такой агрессивный:

— Точно, все. Пойду шефу отзвонюсь. Чувствую, хорошего он нам мало скажет. Четыре трупа за два дня — это перебор.

— Да? — Илья неохотно распрямился, открывая глаза. — Странно, когда их два было, ему все нравилось. Да и тебе тоже. А сейчас вообще все, как ты любишь. Сколько преступлений, столько раскрытий. Идеальный вариант.

— Лунин, статистика — это сложная наука. В ней все факторы надо учитывать. Стопроцентная раскрываемость, конечно, всегда хорошо. Но то, что у нас взлет по особо тяжким преступлениям за такой короткий срок, да еще в присутствии двух сотрудников, за это нас хвалить не будут.

— Ну сходи узнай, что будут. — Илья вновь устало закрыл глаза.

Через несколько минут Изотов вновь вернулся в гостиную.

— Ну что, все не так плохо, — к удивлению Лунина, полковник выглядел на редкость бодро, — конечно, шеф малость побурчал, но, в конечном итоге, главное в нашем деле — это раскрываемость. А преступников мы всех установили.

— Установили, — не стал спорить Илья.

— И вот еще что, — спохватился Изотов, — завтра будут два вертолета. Я улечу сразу. Там какое-то дело неотложное нарисовалось, уж очень шефу моя помощь требуется, а ты останешься. Дождешься, пока эксперты на месте отработают, все формальные мероприятия проведешь, и тогда уже вторым бортом улетите все вместе.

— А тела? — Вскинув голову, Илья уставился на стоящего по другую сторону стола полковника.

— Я же говорю, все вместе, — кивнул Изотов. — В Ми-8 салон большой, поместитесь как-нибудь.

Отпустив заместителя, Дмитрий Романович убрал бумаги в папку и с облегчением откинулся на спинку кресла. Несколько минут он сидел почти неподвижно, наслаждаясь тишиной и покоем. Думать о работе отчего-то совершенно не хотелось. Вместо этого в голову, толкаясь друг с другом, лезли мысли о том, что неплохо было бы выбраться с кем-нибудь из старых приятелей на охоту. Уехать в отдаленное зимовье. Немного пострелять, немного выпить. Впрочем, выпить — это уж как пойдет, может быть, и не немного. А потом, как приятно будет потом вернуться домой. Поваляться в горячей ванне, а затем, выбравшись из нее, пройти в спальню и прижаться к такому мягкому и нежному телу Хомочки.

Донесшийся из селектора голос секретарши прервал мечтания Хованского.

— Дмитрий Романович, к вам. — послышался из динамика ее взволнованный голос.

— К вам я, — рявкнул уже распахнувший дверь Локотков. — Примешь?

— Попробуй тебя не принять. Тебе ведь коль дверь не откроешь, можно и веником по лбу схлопотать. Вернее, из веника, — хмыкнул, выпрямляясь в кресле Хованский. В голове промелькнула мысль о том, что на охоту можно было бы поехать с Мишей, вот только у Миши вряд ли получится в ближайшее время все бросить и уехать хотя бы дня на три. Действительно, какая Локоткову сейчас охота, если того и гляди на него самого охотиться скоро начнут. Пристрелить, конечно, не пристрелят, но вот из кресла начальника УВД выпнуть могут.

— Ты все язвишь. — Локотков растекся по стулу сгорбленной бесформенной массой. — Ты уж извини, я твоим шуткам смеяться не буду. Сил нет, да и настроение что-то не то.