Пик смерти

Пурга продолжала усиливаться, завывая через выход пещеры. Будто хищный зверь, она желала выковырять нас из спасительного укрытия. Перво-наперво напились чаю и немного поели. От Куравлева так и не получилось ничего узнать, и мы решили изучить его записную книжку.

Куравлев кратко фиксировал основные события каждого дня экспедиции. Неприятности у пропавшей группы начались почти сразу. Они успешно добрались до Русских Ночевок, затем поднялись на гребень и заночевали в «ВЦСПС 1938». К несчастью, во время второй ночевки пропал сержант Александр Царицын. Именно его штормовку я позднее нашла.

Половину третьего дня они потратили на безрезультатные поиски Царицына, в ходе которых один из альпинистов провалился в глубокую трещину. Попытка спасти его не увенчалась успехом. Трещина уходила на многие метры вглубь. После такого падения не выживают.

Куравлев, как старший группы, принял решение продолжать экспедицию. Вечером двое из его людей сообщили, что наблюдали странные синие огни ниже по склону. А на утро он проснулся в палатке один.

С этого момента записи становились путанными. Доцент еще пытался фиксировать происходящее, но выходило скверно. Куравлев писал о странных обрывках слов, которые он слышал, сидя в палатке, и синих глазах, наблюдавших за ним даже во сне.

Последняя заполненная страница книжки не имела даты и содержала лишь одно предложение: «Если вы нашли мои записи – бегите отсюда».

Даже измотанные многочасовым переходом, мы не желали ложиться спать. Петренко впал в панику и принялся сыпать обвинениями.

– Ну и спасатели у нас. Одна группа почти вся сгинула, этот с ума сошел, и нам недолго осталось. Ни на что ты не годишься, Балашов, еще и девчонку с собой взял. Она нас что ли вытащит отсюда?

– Отставить разговоры, лейтенант, – вспомнив офицерское прошлое, осадил его Алексей Николаевич. – Эта девчонка, как ты выразился, в войну была снайпером и косила немцев получше некоторых мужиков. А ты чем в войну занимался? В штабе небось сидел, сопли подтирал?

Петренко мигом затих и забился в палатку. Я не любила вспоминать свое прошлое. Семью сожгли заживо полицаи. Меня, вчерашнюю школьницу, хотели отправить в тыл. Но я напросилась на фронт. Все мы тогда хотели скорее закончить войну, выковать победу, пусть и ценой собственных жизней. Часами лежа на промерзлой земле или засев в кронах деревьев, я ждала того момента, когда смогу выпустить из «Трехлинейки» пулю, разящую врага. Каждую отнятую у немца жизнь я посвящала родителям. Когда меня спрашивали, чем занималась на войне, я обычно говорила, что работала в штабе. Почему-то страшилась признаваться, что была снайпером. Но утаивать правду от фронтовика Алексея Николаевича я не стала.

Пока пурга свирепствовала на склоне, мы с Балашовым и Антоновым решили осмотреть наше пристанище. Куравлева уложили в спальник, а лейтенанта оставили сторожить вход. Первоначально пещера показалась нам тупиковым углублением в теле горы. Но тусклый свет фонарей открыл правду. Пещера представляла собой целую сеть тоннелей. Оставлять ее неисследованной, полагаясь лишь на удачу, в нашей ситуации казалось безрассудным. Лишь потом мы поняли, что истинным безрассудством окажется решение отойти от палаток.

Должна предупредить вас, что дальнейшие события могут вселить ужас. Я и сама чуть было не потеряла рассудок и много лет запрещала себе даже пытаться вспоминать о произошедшем.

Узкий тоннель вскоре расширился и все больше углублялся вниз. На пути мы встретили несколько ответвлений, по всей видимости, ведущих на разные части склона Дыхтау. Профессор предложил сосредоточиться на осмотре основного пути, мы согласились.

Дабы не заблудиться, Алексей Николаевич нарезал небольшие отрезки красной веревки, кидая их на пол каждые несколько метров. Антонов шел впереди, тщательно освещая стены, кое-где обросшие льдом. Вскоре он заключил, что пещера имеет естественное происхождение. Исследовательский азарт не покидал его даже в такой катастрофической ситуации.

Спустя полчаса, мы оказались в довольно просторном зале. Фонари приоткрывали нам лишь часть окружения и не позволяли разогнать мрак дальше, чем на пару десятков метров. Мы смогли разглядеть, что с потолка этой подземной галереи свисают многочисленные обледенелые сталактиты. Обойдя галерею вокруг, удалось обнаружить единственный проход, уходивший на еще большую глубину. Но сильнее всего удивил нас доносящийся оттуда звук работающего мотора.

Нам несомненно стоило уже тогда повернуть назад. Дождаться утра и последовать совету Куравлева. Но в нас заиграла искорка надежды. Вдруг там внизу работает какая-нибудь группа геологов, которые даже слыхом не слыхивали о смертях на склоне Дыхтау? Нам следовало их предупредить и немедленно вывести из пещеры. А может быть часть пропавшей группы уцелела? Преступно бросать людей на верную погибель.