Пик смерти

Углубившись еще на несколько сотен метров в самое сердце горы, свет наших фонарей неожиданно упал не на каменные стены, вытачиваемые природой тысячелетиями, а на основательно проржавевшую металлическую стену. С внутренней стороны исходил тот самый шум, который привлек нас ранее.

При ближайшем рассмотрении мы нашли массивные металлические петли и круглый вентиль. Выходило, что перед нами находилась не стена, а дверь. Но куда она вела? Профессор выудил из ранца фотоаппарат, нацепил на него вспышку и сделал снимок. Белый свет на миг осветил перед нами всю дверь, что позволило заметить на ней надпись.

– Немецкий язык? – с удивлением спросил Балашов. – Откуда здесь фрицы взялись?

– В 42-м году нацисты оккупировали этот район и даже совершили восхождение на Эльбрус, – ответил профессор.

– Да, но уже в 43-м их отсюда прогнали. Неужели они успели построить в Дыхтау бункер? Вы знаете, немецкий, Антонов?

– Знаю, Алексей Николаевич. Тут написано: «Лаборатория – 806». Вряд ли это бункер. Скорее исследовательская база.

В надежде найти какое-нибудь оружие, мы решили попасть внутрь. Ржавый вентиль не поддался, но вход оказался не заперт. Потянув на себя массивную дверь, толщиной сантиметров тридцать, Балашову и Антонову удалось приоткрыть ее.

Свет фонаря открыл перед нами длинный коридор с металлической обшивкой. На потолке висели давно погасшие лампы. Пол покрывал ровный бетон. Оставив дверь открытой, мы осторожно вошли внутрь. По мере того, как мы продвигались дальше, Профессор делал новые снимки. Коридор выводил к широкому залу, заставленному клетками. На стене находилась новая надпись, выполненная острым тевтонским шрифтом.

– Написано: «Зона сортировки», – пояснил нам профессор.

Мы не понимали, каким неведанным образом долгие годы после войны эта база оставалась нетронутой. С другой стороны, ни один альпинистский маршрут рядом не проходил. Место считалось опасным из-за частого схода лавин и не посещалось.

Из зала вело два прохода. Один оказался наглухо закрыт, и мы пошли во второй. По обе стороны очередного коридора находились низкие железные двери, напоминавшие входы в тюремные камеры. Все они оказались заперты. Мне показалось, что за одной из дверей я услыхала странный звук. Будто кто-то скребся. Прислушалась получше, но больше ничего услышать не удалось.

Коридор оканчивался узкой железной лестницей, выводившей в просторный круглый зал, освещенный множеством тусклых ламп, торчавших из плоских железных люстр. Звук мотора в этом месте звучал еще громче.

– Ума не приложу, откуда здесь электричество, – задумчиво произнес профессор. – Возможно генераторы еще работают, а может существуют какие-то геотермальные источники энергии.

По стенам зала тянулись высокие стеллажи, заставленные банками. Подойдя к одной из них я в страхе отшатнулась. Внутри оказались два сросшихся зародыша. Их тела напоминали человеческие, но головы были сильно вытянуты. Глаза отсутствовали, а рот и нос срослись в единое отверстие, усеянное тонкими зубами.

Сотни банок с заспиртованными уродцами заполняли стеллажи по всему залу. Некоторые из них имели на голове длинный хоботок. У других заместо кистей рук находились крючья, венчающиеся острым когтем. Большинство банок, на вскидку, имели литраж до десяти литров. Но встречались и колбы высотой под два метра, в желтоватой жиже которых находились существа с нечеловеческими уродствами.

Обнаружилось и несколько весьма крупных пустых колб с разбитыми стенками. Раствор из них давно вытек и примерз к полу. У каждого из нас возникли страшные предположения, которыми никто не пожелал делиться.

У одной из стен находилось несколько шкафов с железными дверцами. Пока мужчины продолжали рассматривать жуткие экспонаты, я решила проверить содержимое шкафов. Открыла первую дверцу – пусто. Открыла вторую – тоже самое. Ожидая вновь увидеть пустые полки, я распахнула третью дверцу и даже не сразу осознала, что на меня смотрит ссохшееся лицо с пустыми глазницами.

Услышав мой крик, Балашов мигом оказался рядом и загородил собой. Но перед нами оказался всего лишь промерзший труп немецкого солдата, забившегося в узкий шкафчик. На полуразложившимся теле была надета серая шинель, а голову покрывал стальной шлем. Казалось, что отчаявшийся солдат пытался от чего-то спрятаться.

Алексей Николаевич вытащил тело на пол. Прикрывая лицо платком, он ощупал труп в поисках оружия, но нашел лишь одну ручную гранату с деревянной рукояткой.

– Ну хоть что-то, – проговорил Балашов, убирая ее в ранец.

Помимо стеллажей, в зале находилось две двери. Железная с надписью «Операционная» и высокая дверь из красного дерева, на табличке которой значилось имя: «Доктор Конрад Рихтер». Сперва решили осмотреть именно ее.

Внутри находился богато обставленный кабинет с огромным портретом Гитлера на стене. Несколько книжных шкафов до сих пор хранили в себе подпорченные влагой тома. Чучела медведя и тигра смотрели на нас стеклянными глазами. Широкий дубовый стол покрывала кипа перевязанных веревками папок.