Пик Сталина

поэтому он не производил впечатления высочайшей вершины. По пути к

Подгорному лагерю гораздо более величественными выглядели ближайшие

вершины. Особенно большое впечатление оставлял пик Ворошилова, четко

вырисовывавшийся на фоне синего неба. Его южные склоны поднимались

непосредственно над белоснежными башнями ледника. Правильная скальная

пирамида пика Ворошилова с этой стороны была настолько крута, что на

склоне не задерживался снег. От подножия и до вершины пик Ворошилова

возвышался над ледником не менее чем на 2000 м огромной темной стеной.

С первыми лучами солнца 8 июля альпинисты, двигавшиеся до того по

правому склону долины, вступили на ледник Бивачный. Он ничем не был

похож на ледник Федченко в среднем его течении. Здесь не было пологих

пространств ровного льда, перед альпинистами развертывалась причудливая

панорама лабиринта ледяных игл и башен. В глубоких провалах льда

журчали ледниковые потоки. Поиски пути отнимали много времени. Нередко

узкий ледяной коридор приводил в тупик: тогда приходилось пускать в ход

ледорубы и выбираться по стенам наружу.

Альпинисты медленно продвигались в направлении к скалистому мысу,

разделяющему ледники Сталина и Бивачный. К середине дня они выбрались

на высокую моренную террасу правого берега ледника Сталина.

97

В лагере «Чортов гроб».

Фото Е. Белецкого

В верховьях этого ледника перед разведчиками открылся огромный

массив пика Сталина. Он был виден от подножия до высшей точки. Прямо на

восток к леднику круто спускалось острое восточное ребро. Правые его

склоны спадали на север, к леднику Орджоникидзе, южнее ребра — в

амфитеатре горного цирка, образованного склонами пиков Сталина и Правды,

98

лежали верховья ледника Сталина. Над ними нависали мощные фирновые

поля пика Сталина. Время от времени на крутых перепадах склонов

возникало белое облако, а через некоторое время доносился глухой грохот: со

склонов пика Сталина падали лавины. Видно было, как самые большие из

них проносились вдоль восточного ребра пика и достигали самого его

подножия. Единственный доступный путь, выводящий на гребень восточного

ребра, вначале проходил в пределах этой лавиноопасной зоны, а затем

поворачивал направо, вверх к пологому плечу ребра. Выше этого плеча

находились главные препятствия гребня, его скальные «жандармы».

К вечеру того же дня разведчики обследовали склоны цирка ледника

Сталина и нашли подходящее место для опорного лагеря, откуда должна

была вестись подготовка и начаться штурм вершины. Осмотр района показал,

что наиболее пригодной для лагеря, названного альпинистами «Ледовым»,

оказалась укрытая валом левой боковой морены ледника Сталина площадка у

склонов пика Орджоникидзе. Несколько огромных обломков скал, лежавших

здесь, могли послужить надежной защитой от случайных обвалов. Эта

площадка была крайним пунктом, до которого можно было надеяться

проложить вьючную тропу. Анероид показывал здесь высоту 4600 метров.

Неподалеку от выбранного места начинался крутой подъем ледника к

восточному ребру.

После ужина по предложению Е.М. Абалакова члены группы решили на

следующий день вместо отдыха продолжить подъем и обследовать путь по

гребню восточного ребра. Продукты были на исходе, и альпинисты стреми-

лись, несмотря на усталость, подойти к «жандармам» гребня. 9 июля

Абалаков, Гущин и Харлампиев после непрерывного десятичасового подъема

вышли на пологое плечо гребня. Стрелка анероида стояла на цифре «5600».

Альпинисты находились уже на высоте вершины Эльбруса. Для Кавказа эта

высота явилась бы почти пределом подъема (западная вершина Эльбруса

5633 м), а на склонах пика Сталина отсюда только начинались основные

трудности восхождения.

99

Отдышавшись после утомительного пути, Е.М. Абалаков и его спутники

начали внимательно осматривать путь дальнейшего подъема. Перед ними

высились своими крутыми стенами шесть «жандармов», разделенных

острыми снежно-ледовыми перемычками. Е.М. Абалаков и Д.И. Гущин

подошли к основанию первого «жандарма». Скальные породы гребня были

сильно разрушены, достаточно было неосторожного движения и... обвал

камней летел вниз на ледник Орджоникидзе или в сторону ледника Сталина.

Переночевав на гребне, альпинисты предприняли 10 июля попытку подъема

на первый «жандарм». Но силы Харлампиева уже были подорваны труд-

ностями перехода. Ночь, проведенная на большой высоте, окончательно

обессилила его: он почти не спал, жаловался на головную боль и сильную

усталость. На утро Харлампиев оказался не в состоянии пройти по гребню

более десятка метров и решительно отказался продолжать подъем.

Альпинисты повернули обратно и после быстрого спуска уже 12 июля были в

Подгорном лагере, где лежали грузы, оставленные ушедшим караваном.