Пик Сталина

…Михаил Алексеевич успешно справляется с обязанностями шофера. Он удачно выводит машину через брод на правый берег р. Кызыл-су. Не всегда переправы бывают здесь так удачны: недалеко от берега виден выступающий из воды кузов чьего-то грузовика, мотор и шасси которого уже занесены песком и галькой. Не останавливаясь, машина едет все дальше. Разворачивается грандиозная панорама Заалайского хребта. Позади остались знакомые нам силуэты пиков Ленина и Дзержинского.

Пять часов вечера. Наступает время очередной радиосвязи. Останавливаем машину. С помощью товарищей я разворачиваю несложное хозяйство нашей портативной радиостанции. Эта рация служила нам верой и правдой при восхождении до верхнего лагеря на пике Ленина; теперь она будет обслуживать штурмовую группу при восхождении на пик Сталина. Станция всегда работала безотказно; в самых неблагоприятных условиях мы принимали донесения отрядов, политинформации, прогнозы погоды, телеграммы от родных и знакомых. При помощи «Лены» (это ее позывные) мы вызывали к нашим высотным лагерям самолеты, через нее были переданы многочисленные корреспонденции для прессы.

Даю позывные и сразу же слышу ответ Сарыташа. Нам передают срочную радиограмму от Аристова: «Закончили подготовку штурма. В лагерь „6400 м“ занесены продукты и две палатки. Упускаем время хорошей погоды, форсируйте выезд».

Прямой связи с радиостанцией Аристова у нас нет, и мы отвечаем ему через Сарыташ. Сообщаем, что мы уже в пути и примем все меры для скорейшего прибытия. Мы живо представляем себе, как волнует наших товарищей, находящихся в лагере у пика Сталина, задержка штурма.

Около девяти часов вечера въезжаем в кишлак Дараут-Курган. Луна заливает ярким светом его постройки с плоскими крышами. Несмотря на поздний час, в кишлаке царит оживление. К сельсовету то и дело подъезжают верхом на верблюдах, ишаках и лошадях женщины, одетые в яркие праздничные киргизские национальные наряды. В кишлаке происходит районный женский съезд. Заглядываем в помещение сельсовета. У ярко пылающего очага расположилось много женщин. Мы видим среди них лишь одного мужчину, который что-то говорит нараспев. Однако наше любопытство оказывается неуместным; по местному обычаю мужчины не могли присутствовать на собрании женщин, исключение сделано только для докладчика. Мы смущенно извиняемся и уходим к машине организовывать ночлег. Высота здесь всего около 2500 метров. Тепло, мы спим под открытым небом, не расставляя палаток.

Большая часть следующего дня занята хлопотами по организации каравана. С трудом достаем вьючных и верховых лошадей и только в два часа пополудни выезжаем к перевалу Терс-агар. Впереди 56 км утомительного пути, включающего подъем к перевалу. Мне и Б. Трапезникову достаются лошади с жесткими киргизскими седлами. Опыт верховой езды у нас не велик, и мы без особого восторга переводим наших лошадей с шага на рысь. Узкая тропа полого ведет в гору. Караван растягивается, и к вечеру мы едем уже одни, намного опередив наших спутников и вьючных животных.

Почти в полной темноте подъезжаем к перевалу. Но вот взошла луна, и мы увидели прямо перед собою снега алтын-мазарских вершин в обрамлении темных склонов перевала. Они, казалось, светились; в лунных лучах видны были все изгибы и трещины огромных ледопадов. Уже ночью мы добрались до начала спуска в долину Мук-су, тропа крутыми серпантинами уходит вниз. Шаг за шагом продвигаемся вперед, но скоро лошадям надоедает следовать поворотам тропинки. Мы решаем довериться знанию пути и инстинкту умных животных и, отпустив поводья, начинаем спуск прямо по склону. Вскоре мы достигаем первых деревьев Алтын-Мазара. Смотрю на часы: половина первого ночи, мы пробыли в седле почти одиннадцать часов.

Утром 26 августа пытаемся предпринять переправу через потоки, преграждающие путь на ледник Федченко. Однако караванщики, обслуживающие ледниковую метеостанцию, к помощи которых мы вынуждены прибегнуть, категорически отказываются идти с нами. На все наши доводы караван-баши Султан Караходжаев немногословно отвечает: «Воды много, дороги нет. Надо ждать…» Солнечная безветренная погода ускорила таяние ледников, и в притоках Мук-су заметно прибыла вода — переправа теперь очень опасна. В вынужденном ожидании проходит еще один день. Мы нервничаем. Вдобавок ко всему нам не удается ни с кем установить связь по радио, северный и южный склоны глубокой долины Мук-су встали непреодолимым барьером на пути радиоволн нашей маленькой «Лены». Что делать? Как обменяться с товарищами информацией?

Посовещавшись, решаем ко времени очередной связи подняться с рацией повыше, к перевалу Терс-агар. Наш расчет оказался правильным: мне сразу же удается связаться с Лебеденко. Его передачу я еле слышу и почти не разбираю, но зато он понял мое сообщение. Несколько раз он повторяет свои слова, и, наконец, я понимаю, что продукты в Ледовом лагере на исходе и альпинисты с носильщиками выйдут навстречу нам на ледник Бивачный.