Пика

— реквизиты лицевого счета компании в Гонконгском банке.

— Все понятно, дорогой, Тао, — женщина наконец-то подняла на директора свои красивые карие глаза. — Я бы хотела забрать документы в вашем офисе лично. Скажем, через шесть дней. У меня встреча в Себу, и мне будет приятно привезти вам на обратном пути филиппинский сувенир. Напишите сумму, которая поможет это сделать и реквизиты, куда ее перевести.

— Вы меня не перестаете восхищать, дорогая Ди. Для Consult Investment Ltd. нет ничего невозможного. В следующий четверг утром пакет документов будет вас ждать в моем сейфе. Мы вместе все проверим. Если вас не затруднит прислать мне каталог продукции… — он заглянул в бумаги — «Филиппинских кружев», я непременно буду предлагать его своим клиентам.

Они расстались, довольные друг другом.

Конферансье

Право выбора ресторана было даровано бывшему зэку в знак поощрения. Он сумел доходчиво объяснить по-английски водителю такси свои непременные условия — увидеть закат над морем. Через полчаса элегантная пара из России уже сидела на террасе самого большого в мире плавучего рыбного ресторана с чудесным видом на залив, куда клонилось январское солнце. Интерьер был скопирован из императорского дворца, так что золото, драконы, терракотовые воины, инкрустированные полы, вышитые шелковые портьеры и занавески, голоса и звуки скрытых где-то певцов и музыкантов, резная мебель и множество портретов основателя великой династии Цинь — все внушало посетителю, что он на вечер стал потомком самого Цинь Шихуанди. Причем, после некоторого приятного процесса некоторые посетители убеждались в том воочию, видя свое отражение в каком-нибудь из висевших рядом портретов.

— Хотя мы и на работе, — подняла бокал Дина, — но, по русскому обычаю грех не обмыть.

— Фарту не будет, — поддакнул Пика.

— Сав, ты же интеллигентный мужик.

Фильтруй базар.

Оба рассмеялись. Им захотелось все бросить за борт этого красивого плавучего ресторана, и под ненавязчивые звуки незнакомых мелодий отплыть вместе с ним в ту далекую страну наслаждений, о которой мечтают все. Только большинство покупают туда билет, обманывая себя, что за деньги можно все, и лишь счастливчики вытягивают заветный билетик просто так, встретив однажды именно того спутника, с которым суждено пройти этот путь, не потратив и медяка.

— Ну я классно молчал? — хихикнул бывший зэк. — Солидно?

— Молчание часто истолковывается окружающими в пользу молчуна, ибо никто не знает, на что тот способен. А неизвестность обычно пугает. Срабатывает инстинкт подчинения.

— У всех? — переспросил Пика.

— Почти. Молчат те, кто этому инстинкту не поддается.

— Хорошо сказала. Вот за это…

— Вовремя остановиться, — Дина накрыла ладонью его бокал, — значит не проехать свою станцию. Иначе будешь колесить.

— По кругу? — попробовал все перевести в шутку Сава. — Как в реинкарнации?

— Ну, рифмы на эту тему ты часто слышал, — с явным холодком тихо и четко произнесла женщина с карими глазами.

— Ой, смотри, начинается! — совершенно по-детски, с наивным восторгом, воскликнул художник.

Даже не спросив, о чем это он, Дина поняла, увидев в его глазах отражение заката. Самое интересное, что сейчас ей даже не хотелось самой смотреть в ту сторону. Она вдруг поняла, что этот странный зэк может все отдать за то, что сейчас видят многие, но мало кто пожертвует и пятачок. Каким-то чудом зона за девять долгих лет не озлобила его, не убила в нем пацана, который когда-то в детстве увидел на берегу своей речушки закат, который стал для него дороже всех сокровищ мира. Чудак или блаженный. Почему именно таких Всевышний награждает самым необычным даром, а они им не пользуются, хотя могли бы весь мир положить к своим ногам.

— Вот не думал, что в январе здесь так тепло, — все еще под впечатлением увиденного, прошептал Сава. — Как у нас ранней осенью.

— Средняя температура в Гонконге зимой 17–20 тепла. На Канарах еще лучше. Хотел бы там купить дом?

— Нет, я в России хочу жить.

— Хорошо, а сколько бы ты хотел получить… Ну, когда мы закруглимся.

— Салон тату открыть. Где-нибудь в центре Москвы. Поработать недельку-другую, потом недельку писать.

— И все?

— Ну, дом построить на Петрице, — широко улыбнулся Сава, словно они играли в какую-то фантастическую «хотелку», которая никогда не сбудется, так что можно смело говорить всякую чушь.

— Ты же никогда раньше не пробовал этот салат. В таком ресторане…

— «Пьяные креветки»? — Пика покрутил вилкой в изящной плошке из тонкого, почти прозрачного белого фарфора, разрисованного золотыми драконами. — Вроде нашего «Оливье», только креветки в каком-то вине выдержали. Ну, тепло. Чистенько. Красиво… А у нас скоро масленица! Они таких блинов отродясь не ели и не видели. Тоненькие с дырочками-кружавчиками. Да с вологодским маслицем. Да с икоркой. Да на тройке с бубенцами. Да с морозца рюмочку!

Он махнул рукой.

— Не променяешь? — с сомнением спросила Дина.

— Ни в жисть. В пику вам!

— Тебе поэтому такое погоняло дали?