Пикассо и его женщины

Оценку творческого наследия Пикассо производил эксперт по вопросам искусства Морис Реймс. Потом уже оцененные произведения (картины, рисунки, гравюры и керамику, на которые по приоритетному праву наследования имело право государство) отбирали Жан Леймари и Доминик Бозо, директора Национального музея Пикассо[17].

Марина Пикассо вспоминает:

«Наконец, тьма адвокатов занималась распределением тысяч произведений по числу наследников. Заплатив адвокатам за эти услуги — гонорары составили добрую часть самого наследства, Жаклин, Майя, Палома, Клод, Бернар и я наконец-то получили возможность притронуться и к наследству как к таковому, оплатив, разумеется, сперва наши собственные права на него, что для меня было равно половине всего добра, оставленного мне дедушкой.

Я не хотела участвовать во всей этой свистопляске. Повторяю, это меня не интересовало, и, когда директор Парижского Национального банка предложил мне самой открыть двери сейфа, в котором была предназначенная мне доля, я наотрез отказалась. Я не находила в себе сил преодолеть этот последний этап. Ненавидя человека, из-за которого нам с братом пришлось столько пережить, я считала непоследовательным обладать тем, что мне от него досталось.

Я не могла отделить художника от его творчества.

Мне отходила еще и вилла “Калифорния” с ее решетчатыми воротами, так долго нас не впускавшими, c ее внушавшими чувство подавленности комнатами, c ее ароматом запретного. Я не хотела ее. Надо было продавать ее и выкупать свою душу.

Я попыталась было избавиться от нее, но, не найдя покупателя, оставила, так и не решившись в ней поселиться. Она казалась мне слишком большой и неудобной. Я слышала, как скрипят половицы, как по комнатам гуляет ветер. И конечно, очень боялась столкнуться с призраком не просто своего дедушки, но Пикассо».

Поясним, что после смерти Пикассо его наследниками были признаны: его последняя жена Жаклин Рок, двое внуков художника — Марина и Бернар (дети его умершего сына Пауло, родившегося в браке с Ольгой Хохловой), и еще трое внебрачных детей — Майя (дочь Марии-Терезы Вальтер), Клод и Палома (дети Франсуазы Жило).

Наследство это французское правительство оценило в 260 миллионов долларов. Оно представляло собой в общей сложности 50 тысяч работ, в том числе 1885 картин, 1228 скульптур, 2800 изделий из керамики, около 12 тысяч рисунков и т. д.

Марине Пикассо из всего этого досталось очень многое, но, по ее собственному признанию, на протяжении многих лет она даже не могла смотреть на произведения деда. Она пишет:

«Они были связаны с моими воспоминаниями и членами нашей семьи, которые все время подвергали себя саморазрушению, находясь среди них. Они были символом моих детских страданий, поэтому я отрицала искусство вообще».

Что касается «Калифорнии» — огромной белой виллы, построенной в 1860 году в окрестностях города Канны, — от нее открывался прекрасный вид, но даже мысль о том, чтобы поселиться в ней, приводила Марину в ужас.