Пикколетто

— Она такая добрая. Щёткой меня почистила, — продолжал говорить сам с собой Пикколетто. — Какое мне дело, что внутри у неё пружина. Главное, она обо мне заботилась, ухаживала за мной. И не посмотрела, что я ростом не вышел. Я бы её заводил каждый вечер. Водь и часы, если их не завести, наутро остановятся. Значит, она устроена, как часы?! Ну конечно.

— Кто, какие часы? — тревожно мяукнул Персино.

— Так, ничего. Я видел куклу. Её зовут Мария-Грация. Какой у неё приятный голос! И какая она заботливая! Только она не моя, а Стефано.

— Кого-кого? — удивился Персино.

Но Пикколетто так громко разговаривал сам с собой, что ничего не слышал.

— Зачем, спрашивается, Новый год бывает? Чтобы тебе оловянных солдатиков дарили? На что они мне?! А вот стать выше ростом нельзя. Ну почему так получается, что ничего не получается?! Даже в Новый год!

Нз всего этого кот понял только, что в весёлую новогоднюю ночь Пикколетто ужасно несчастлив и одинок.

— Здесь сыро, — сказал он. — Не пойти ли нам домой?

— Куда? — рассеянно переспросил Пикколетто.

— Уже поздно. Нам пора домой, — повторил Персино.

Домой?! В его холодную, голую комнату на втором этаже.

Разве сравнишь её с роскошной спальней Стефано?! Но что поделаешь? Когда-нибудь нужно идти домой.

И они стали осторожно спускаться по лесенке. Пикколетто впереди, кот Персино сзади.

— А знаешь, я видел сегодня богатого мальчика! — обратился Пикколетто к коту. — Он спал. До чего странные люди попадаются!

Персино удивился: что же тут странного?

И Пикколетто вмиг ему всё объяснил:

— Понимаешь, он спал! Спал в новогоднюю ночь, хоть он богач. Зачем тогда, спрашивается, быть богатым?

— Чтобы спать в мягкой постели, — промяукал в ответ Персино.

Но Пикколетто его уже не слушал. Он упорно думал о своём.

— У меня никогда не будет такой чудесной куклы! — грустно сказал он. Если только она не надоест Стефано и он не выбросит её. Зачем ему кукла? Чтобы почистить ему костюмчик от копоти? Но ведь он, как и все богачи, не работает. Значит, и в копоти не измажется. А в куклы мальчишки не играют.

Теперь Пикколетто и сам заторопился:

— Скорее, Персино, скорее. Может, он её уже выкинул.

И он запрыгал сразу через четыре ступеньки. Персино за ним. Кот был очень испуган. С Пикколетто случилось чтото неладное. Наверно, он, когда падал, ударился головой о решётку дымохода.

Наконец Пикколетто выскочил на улицу. Вокруг ни души.

Сыпал лёгкий снежок. Пикколетто подбежал к дому богатого мальчика и стал ждать. Но окно оставалось тёмным.

Значит, Стефано всё ещё спит.

Пикколетто не знал, что ему теперь делать, куда идти…

Они с Персино были одни на мрачной улице.

Маленькому трубочисту стало тоскливо и неуютно, как проказливому тряпичному зайцу в огромной сверкающей витрине.

Что ж, надо возвращаться домой. Он уныло поплёлся по улице. Подошёл к своему дому, поднялся на второй этаж, взялся за дверную ручку и грустно сказал:

— Какой скверный Новый год!

— Поздравляю с Новым годом! — донеслось из-за двери.

Пикколетто вздрогнул — это же голос Марии-Грации!

А может, ему показалось? Нет, это была Мария-Грация. Но только уже не кукла, а белокурая девушка в красном платьице.

Она смотрела на Пикколетто и улыбалась. А посреди комнаты стояла мохнатая ёлка.

— Входи же, — ласково сказала Мария-Грация.

Персино не стал ждать особого приглашения. Он молча юркнул в дверь. За ним шагнул через порог и Пикколетто.

Едва на втором этаже захлопнулась дверь, Дед Мороз радостно усмехнулся в усы, закинул мешок за плечо и быстро зашагал по улице. Хоть одному человеку во всём этом бестолковом городе он в новогоднюю ночь принёс счастье.

А то он уже совсем было собрался наняться сторожем на дровяной склад.

Кто-нибудь из вас видел, как ходит Дед Мороз, когда ему весело? Нет?! А я однажды видел. Он подпрыгивал на ходу, напевал шутливую песенку и то и дело спотыкался о бороду.

Мешок у него волочился по мостовой, но он ничего не замечал и за обе щеки уплетал мороженое.

Вы, верно, скажете, что не к лицу Деду Морозу, словно малышу, лакомиться на улице мороженым?! Но ведь он думал, что его никто не видит. И, уж конечно, не слышал, как я тихо сказал ему вслед:

— С Новым тебя годом, старый проказник!