Пикник на обочине. Пророк Зоны

— Так… — протянул Кот. — А пришельцы? Они что, тоже реальные?

— Какие еще пришельцы? — нахмурился Шевцов, и сталкер понял, что сболтнул лишнее. Не хватало еще, чтобы его действительно приняли за психа.

— Все, забыли! — буркнул Кот. Придерживаясь за стену, поднялся на ноги. — Уходим отсюда.

— Так что все-таки с тобой произошло? — спросил Шевцов, поддерживая товарища, норовящего снова потерять равновесие.

— По пути расскажу, — вяло ответил Кот. — Если ты любишь чужие бредовые сны. К черту это «кино»!

— Что за кино?

— Идем-идем! А то как бы не началась вторая серия.

Глава тринадцатая Последний рывок

Что-то в нем сломалось. Это он должен был вести за собой товарищей, прокладывая путь в бесконечном, текучем лабиринте Зоны. Такова уж судьба сталкера. Но не было сил — буд то чертово «кино» высосало из него всю волю. Он должен был протестовать, не позволяя этим двоим угробить себя и его своим незнанием и неверием в Зону.

Но все они до сих пор были живы. И вскоре Кот осознал — почему.

Аким стал другим. Серьезнее, что ли? Взрослее. Более того — теперь именно он их вел, уверенно выбирая путь. Преодолев апатию, глядя в спину идущего впереди парня, Кот тихо спросил у Шевцова:

— Почему он ведет нас? Ты что же, отдал ему лидерство?

— В Зоне он ориентируется лучше меня, — сказал Шевцов. — Почти как ты. Если даже не лучше — без обид.

— Какие там обиды… — проговорил сталкер, разглядывая Акима, будто видел его впервые. — Но ведь это надо было как-то понять, — чтобы пустить человека вперед, доверить ему свою жизнь. Сколько помню, он вечно норовил вляпаться в историю. Что же изменилось?

— Понимаешь… — Шевцов замолчал, видимо подбирая вес кие аргументы. — Ведь это Аким нашел тебя.

— Вот как…

— Когда у тебя «сорвало крышу», мы поначалу не решились идти за тобой. Ты метался, как ошпаренный, и я думал, ты вот-вот вляпаешься в какую-нибудь аномалию.

— Правильно, что не погнались, — заметил Кот. — Там же ловушка на ловушке. Сам не понимаю, как выжил. Хоть убей — не могу понять, в какой именно момент я провалился в это «кино».

— Вот-вот. Ну а бросить тебя, сам понимаешь, мы не могли. Поначалу я сам хотел прокладывать путь. Смешно — я просто пытался копировать твои действия. Все эти манипуляции с гайками, медитация и прочее. И вдруг понял: ни черта у меня не выйдет. Потому что копировать тут нельзя, чувствовать надо. А это — не мое просто. Чего доброго убьемся по глупости и безо всякого толку. И вдруг Аким говорит: дай-ка я попробую. И пошел. Я за ним — остановить пытаюсь, образумить. А он поднимает с асфальта брошенную тобой гайку и указыв ает в сторону. Там, говорит, «комариная плешь». Кидает туда гайку — и точно, ее будто всосало в землю. И так несколько раз подряд. А потом он мне и заявляет, мол, начал чувствовать эти ловушки. И вроде бы даже понимать стал — что-то такое, что словами описать не может. Словно слышит он что-то.

— Голос? — спросил Кот, глядя на Акима, бредущего вперед шагах в десяти отсюда.

— Я тоже его спросил: это твой Голос подсказывает? Нет, говорит, это другое. Пытается объяснить — и не может. Единственное, что я понял, — свой Голос он стал слышать все реже.

— Словно одно качество в нем переходит в другое, — пробормотал Кот.

— Это ты о чем? — не понял Шевцов.

— Так, предположение, — сказал сталкер. Он оживился, ощутив, как заработала голова. Это и телу возвращало потерянный тонус. — Есть такая теория: вроде как все в человеке сбалансировано. Вроде закона сохранения энергии. Если где-то приба вится, то в другом непременно убавится, и наоборот. Скажем, если я — хороший сталкер, стало быть, ученым мне никогда не стать уже. И наоборот — настоящий ученый никогда не станет сталкером. Потому что то, что делает его ученым, мешает раскрыться сталкерской «чуйке».

— Научный скепсис мешает, — усмехнулся Шевцов.

— Вот-вот, — не стал спорить Кот. — Любое качество в себе всегда развиваешь за счет другого. И Аким такой же. Его пророческий дар куда-то уходит, и это я тоже заметил. Но он не может уйти бесследно. И если он перерастает в качества сталкера… Что ж, для нас это только в плюс.

Еще он подумал, что Аким взрослеет необычайно быстро. От этого стало немного не по себе. Говорят, проснувшиеся после летаргического сна быстро стареют — будто нагоняют «проспанные» годы. Не хотелось верить, что Аким сгорит так же быстро. Впрочем, и сон его имел совсем другую природу.

— Эй, Аким! — позвал Кот. — Что-то ты чересчур разогнался. Это не дело: так «чуйка» притупляется. Так что стоп машина. Привал.