Пикник на Тенерифе [Пикник на Тенерифе. Король нищих. Святой в Голливуде. Бешеные деньги. Шантаж. Земля обетованная. Принцип Монте-Карло]

Саймон потрогал инструменты на скамье и начал сортировать их, как ему казалось, с учетом рода работ, хотя понятия не имел, для чего они предназначены.

Рано или поздно это занятие кончилось, и он в нерешительности остановился. Тем временем Грейнер, заложив руки за спину, неторопливо расхаживал по комнате.

— Не обращайте на меня внимания, — заметил он. — Мне просто интересно посмотреть, как вы работаете.

Саймон снова взялся за инструменты. Он просто ощущал, как вокруг него затягивается петля.

— Здесь нет чакера, — наконец выдавил он.

Грейнер озадаченно оглянулся.

— Что это такое?

— Это лучшее, что можно придумать для грубой обработки граней, — выкрутился Святой, которому неожиданно пришла в голову эта спасительная мысль. — Мы всегда начинали огранку с чакера.

— Ваш предшественник им не пользовался.

Саймон сделал удивленное лицо.

— Не пользовался чакером? Сколько же он проработал у вас?

— Он проработал у меня… четыре года, — припомнил Грейнер, и Саймон понимающе кивнул.

— Это меняет дело. Они широко вошли в обиход меньше трех лет назад, но сейчас все только ими и пользуются. Это экономит уйму времени.

Грейнер вынул сигару изо рта, стряхнул пепел и водрузил ее на место.

— Мы выпишем чакер из Англии. Заказ пошлем первой же почтой. Но, занимаясь этим делом четырнадцать лет, вы наверняка сумеете пока воспользоваться и старыми инструментами.

Святой выбрал наугад один из бриллиантов, поднес его к свету и стал рассматривать со всех сторон, в то же время наблюдая за Грейнером. Робин всегда носит с собой пистолет, и у него уже была возможность убедиться, с какой скоростью тот появляется на свет; а у него только нож, на его стороне внезапность. Но даже если здесь все пройдет удачно, надо выбраться из дома, а это нелегкая задача…

В основании не то полировальной, не то шлифовальной машины находилась медная чашечка, в которой, скорее всего, закреплялся камень. Саймон взял бриллиант и попытался закрепить его там.

— Между прочим, а как насчет моего багажа?

Ответа не последовало, тогда Саймон оторвался от своего занятия и посмотрел на Грейнера. Тот, стоя спиной к нему, наблюдал за чем-то из окна.

Саймон нащупал в рукаве рукоять ножа. Он уже все взвесил и был абсолютно спокоен — другого выбора не было.

И тут он сообразил, почему Грейнер стоит у окна. Послышался гул подъехавшего автомобиля; Робин, должно быть, наблюдал за ним. Гудение двигателя нарастало, но вдруг все стихло. Саймон догадался, что машина въехала во двор.

Грейнер отошел от окна и направился к двери.

— Продолжайте работать. Я вернусь через несколько минут.

Когда дверь за ним закрылась, Саймон Темплер уселся на скамью и вытер пот со лба. А секунду спустя с невозмутимой усмешкой достал сигарету и закурил.

Святой вновь попытался оценить свое положение, но чем больше раздумывал, тем меньше оно ему нравилось. Святой никогда не поддавался панике, но и чувства реальности не утрачивал. Оно подсказывало ему, что Робин Грейнер не тот тип, чтобы оставить ему много шансов. Пока его мысли были заняты исчезновением Джориса Ванлиндена и его лотерейного билета, а также постоянными отлучками его банды, которые, несомненно, были заняты поисками Джориса, но это не будет продолжаться вечно. В ближайшие часы он выкроит полчасика, чтобы поближе познакомиться с новоиспеченным гранильщиком. И этого получаса ему вполне хватит.

Саймон мрачно уставился на запертый сейф и раздумывал, не пустить ли слезу над его недоступным содержимым. Вся обстановка к этому располагала. Его начинка могла бы стать вполне приличной добычей для уважающего себя джентльмена удачи, это собрание награбленных драгоценностей не уступало лотерейному билету Ванлиндена, но пока от него было не больше проку, чем от коллекции пустых бутылок.

Он осмотрел окно. Прутья решетки уходили в бетонные стены, пожалуй, ее можно было извлечь, но на это ушла бы уйма времени. И в любом случае за ней начиналась отвесная стена футов тридцать высотой. Правда, внизу проходила дорога… Блеснул первый лучик надежды с тех пор, как он переступил порог этого дома. Во время своего последнего визита в Тенерифе он обзавелся кое-какими знакомствами, которые сейчас могли бы пригодиться. В компании Грейнера они могли оказаться скорее опасными, чем полезными. Но здесь уж ничего не поделаешь.

Он извлек из кармана лист бумаги, оторвал от него половину и быстро набросал записку на английском языке:

«Приходи к четырем часам под окна дома Лас Маризонас, что по дороге в Ла Лагуну. Я выброшу тебе записку из окна. Если мне не удастся этого сделать в течение получаса, уходи и возвращайся к семи. Если опять ничего не произойдет, приходи в половине десятого и дождись весточки от меня. Вопрос жизни и смерти. Никому об этом не говори».

Святой перечитал записку и печально ухмыльнулся, все это стало слишком походить на мелодраму. После некоторого раздумья он подписал записку, на второй половине листа написал то же самое, но по-испански, завернул каждую записку в двадцатипятипесетовую банкноту и распихал их по карманам. И вовремя — по лестнице уже раздавались шаги.