Пиковая Дама

Из крематория ехали на автомобиле Антона. Заодно захватили Катю. «Вольво» отремонтировался сам собой рано утром. Отоспался за ночь, послушно завелся, изумив водителя. Будто некая сила хотела, чтобы он ночевал в квартире бывшей жены.

«Не сходи с ума», — обозлился Антон.

Катя всю дорогу бросала загадочные взгляды. Накручивала локон на палец, кусала губы, хлопала пушистыми ресницами. Рядом с Антоном уселась, вполоборота. Чуть заслонилась правой рукой. Аня в точности скопировала ее позу — припарковавшись, Антон понял: они обе закрывались от зеркала заднего вида.

Антон погуглил: у страха перед зеркалами было название: спектрофобия. Она же — эйсоптрофобия. Но спектрофобов пугала собственная внешность, а не твари, теоретически обитающие в амальгаме.

«Сложно им, — размышлял Антон. — Зеркала повсюду. Витрины, окна, лужи, банальная чашка кофе — кругом отражения».

Потрясающе, сколько всего вылезало на поверхность из самых обыкновенных зеркал. Их использовали для создания червоточин помешанные на путешествиях во времени чудаки. Пара пластин помещалась в вакуум — и возникало квантовое поле, эффект Казимира. Мощная отрицательная область пространства-времени, от которой, по мнению теоретиков, шаг до туризма в прошлое или будущее. Зеркала играли центральную роль в экспериментах с «фантомными конечностями», в изучении интеллекта животных и в создании почти мистических иллюзий. Отражение искажается, если в полутьме десять минут смотреть в зеркало.

Существовали даже акустические зеркала, отражающие звук! Нереверсивные, атомные, лунные зеркала…

Темнота шевельнулась площадкой выше.

Антон вскинулся:

— Чижик!

— Я — Саня, — буркнул угрюмо паренек.

После похорон он куда-то запропастился. Оказывается, опередил Рюминых. В руке Чижик держал знакомую рацию. Тихий шорох статических помех доносился до слуха. Чижик поклацал, отключив приемник.

— Ты телепортировался, что ли?

Антон старался говорить добродушно. Взялся за перила, уперся в ступеньку ботинком.

— Я раньше ушел. Не смог…

— Смерть товарища — это страшно.

— Не в том дело. — Чижик ковырнул мыском бетон. — Там гранит везде.

— И что? — Антона осенило. — Гладкая поверхность отражает?

Чижик промолчал.

Антон взбежал по лестнице.

— Саня, ты про какое-то видео рассказывал.

— Ну.

— Баранки гну. Крути кино, Кубрик.

* * *

…Снимали в гостиной Рюминых. Для острастки погасили свет. Антикварное зеркало, в зеркале — дочь, Катя и оператор — Чижик. У Ани в руке толстая свеча. Язычок огня подрагивает.

— А Матвей где?

— В шкафу. — Чижик съежился под взглядом Антона. — Мы хотели Аньку разыграть.

— Разыграли, — процедил Антон, возвращаясь к телефонному дисплею.

Сейчас он рассмотрел рисунок помадой на зеркале: дверь и лесенка. С Нинкой Ерошкиной они вызывали Кровавую Мэри без рисунков.

«Может, поэтому не вышло?» — каркнул внутренний голос.

На видео Аня сказала:

— Пиковая Дама, приди.

— Громче, — велела Катя.

«Советница, блин».

— Пиковая Дама, приди.

Свеча двоилась в треснувшем зеркале.

— Пиковая Дама, приди.

Заскрипело. Катя повернулась к камере, удивленная. Сквозняк задул свечу. Оператор водил окуляром по комнате, выискивая источник шума.

— Шкаф! — воскликнула Катя наигранно.

В кадре появилось перекошенное личико Ани.

«Выписать бы им хорошего наваристого ремня», — подумал Антон.

Отворившийся гардероб исторг монстра. Маска демона из «Зловещих мертвецов», погремушка в кулаке. Аня завизжала. Камера услужливо продемонстрировала, как девочка заслоняется ладошками. За кадром хихикала Катя, похрюкивал оператор.

Матвей стащил маску, довольно скалясь. Антон отметил, что он был симпатичным мальчишкой, рослым, с копной золотистых волос: такой бы и в спорте преуспел, и девочек охмурял бы… А его сожгли в крематорской печи, прах не успел остыть.

— Скинешь мне видео потом, — сказал Матвей. Бракованное сердце отбивало в его груди последние удары.

— Дураки! — запричитала Аня. — Дебилы.

«Вот-вот», — мысленно поддержал отец.

— Ань, ну брось. Пошутили мы.

Ролик закончился.

* * *

— Пошутили. — Антон зыркнул на Чижика. В подъезде басило эхо. — Вам по семнадцать лет, малахольные. Катьке вообще восемнадцать. И вы над семиклассницей издеваетесь.

— Мы же по-дружески.

— Я б тебя выпорол по-дружески, да толку мало. Это все доказательства?

Чижик почесал за ухом.

— Я тоже не увидел сразу. Дома пересмотрел. На пятнадцатой секунде, дайте…

Чижик перевел бегунок на сенсорном экране. Картинка пошла медленно, по кадрам. Аня словно барахталась в киселе, поворачивалась разом с Катькой.

— Стоп. — Антон нажал на паузу. — Вот она.

Поверх Аниной головы лоснилось продолговатое зеркало. Глубокое — кажется, куда глубже отраженного помещения. Действительно, дверь. И в дверях — ночной визитер.

Желудок Антона наполнился ледяшками.

Чтобы оператор не снимал в темноте, молодежь включила коридорную лампу. Рассеянный свет подчеркивал черноту фигуры, стоящей за спинами ребят, меж поддельных колонн деревянной рамы. Лысая голова над зазубренной трещиной. Миг — и камера отплыла в сторону.