Пиковая Дама

— Ее имя — Анна. Тезка вашей дочурки. Анна Верберова. Дворянка в первом поколении — по браку, — супруга пожилого графа. Овдовев в восьмидесятых годах девятнадцатого столетия, разорилась. Дом, — Смирнов постучал ногтем по сфотографированному фасаду, — пришел в запустение. Чтобы сводить концы с концами, Вербе-рова основала сиротский приют. Не о милосердии речь. Зато государство выдавало пособие. А сироты… часто умирали в этих стенах. Есть оккультная версия, что она поклонялась сатане, приносила жертвы силам зла.

— Она убивала детей?

— Сначала топила в ванне. Огромной такой, с ножками в виде львиных лап. И пела колыбельную, погружая малюток в ледяную воду. Позже она соорудила в подвале крестообразную купель и топила детей там.

Антон поежился, вспомнив мелодию, звучавшую сквозь шум радиопомех. Трескучую песню безысходности, колыбельную ночи и тайги.

Канарейка клевала зерно из кормушки.

— А откуда известны эти подробности?

— Одному ребенку удалось сбежать. Он рассказал соседям о зверствах, творимых в приюте.

— И Верберову арестовали?

— Нет. Крестьяне свершили самосуд. Пока кто-то ехал за жандармами, компания подвыпившей молодежи ворвалась в дом. Судя по полицейским отчетам, они поймали маньячку в подвале, возле плавающего в купели бездыханного ребенка. Ее избили, обрили наголо и четвертовали. Ты знаешь, что такое «четвертование»?

— В общих чертах.

— Ее привязали к четырем лошадям и разорвали на четыре части.

— Поделом, — сказал Антон.

— В процессе обыска полиция выкопала из подпола девятнадцать трупиков.

На дагеротипии усатый мужчина в форме изучал вспаханную лопатами землю.

— Так все и началось. Там — где должно было бы закончиться.

Смирнов разложил перед гостем газетные вырезки, упакованные в целлофановую оболочку. Заголовки с ятями, упраздненная буква «i», желтизна бумаги указывали на дореволюционное время.

— Первое упоминание о Пиковой Даме датируется восьмым годом. Демон в обличье молчаливой женщины с бритой головой. А Пиковая — из-за разодранного черного платья. Пресса считала, это розыгрыш, суеверия, но гибли дети. Простой люд покидал деревни, бросал имущество — лишь бы уберечь отпрысков. Вот здесь, — Смирнов подчеркнул пальцем. Заголовок статьи вопрошал «Мор или колдовство?». — Семеро малышей за одну ночь. И это только известные случаи.

— Семеро, — прошептал Антон.

— В восемнадцатом году красные агитаторы использовали образ Пиковой Дамы как иллюстрацию к дремучим суевериям. Журналист подробно пересказал деревенские слухи о детоубийце из ада. И опроверг их, конечно. Здесь он пишет — со слов безграмотной сельской бабы, — что Пиковая Дама ищет себе физическую оболочку, но дети тесны для нее и в гневе демон убивает их. Дальше — пауза на шестьдесят лет.

Смирнов зашуршал документами, разгладил газетный листок.

— Скажи, ты слышал о Пиковой Даме раньше? Может, в детстве?

— Да, — подтвердил Антон. — Ею пугали нас в Артеке. Я думал, она как «зеленая рука» или «красное пятно».

— Пионерская страшилка, — заключил Смирнов. — В восемьдесят первом трое подростков погибли в пионерском лагере. Их тела нашли в туалете. Подозревали групповое самоубийство, но следов яда не выявили. Ничего необычного.

— Они ее вызывали.

— Да. И в девяносто пятом. — Смирнов подал газету. Номер еженедельника «НЛО», рассадника вульгарных статеек. Два дня назад Антон высмеял бы такой аргумент. Но сегодня он вчитывался напряженно в расплывающийся текст. «Убитая горем мать винит Женщину из зеркала». — Сестры-школьницы покончили с собой. Повесились на колготках. За день до этого их отправили на лечение в психдиспансер. Догадайся почему.

Ответа не требовалось.

— Тысяча девятьсот девяносто восьмой.

«К детям приходит призрак из Зазеркалья». По бокам колонки — статьи о болотной церкви и снежном человеке. Вот где пряталась Пиковая Дама. Среди бредовых сенсаций. Между Кровавой Мэри и «зеленой рукой». И никто не принимал всерьез слова отчаявшихся бедолаг.

— А вот тут. — Смирнов расстелил газету с фотографией, сделанной из башенного крана. Стрелу озаряли вспышки маячков. — Автор предположил, что существует подростковая игра, приводящая к трагическому исходу. Что-то вроде групп смерти, о которых заговорили гораздо позже. Мальчик выбросился со строительного крана. Он боялся зеркал.

— Ты сам все это собрал? — Антон оглядел стопки фотографий и вырезок.

— Да. Были причины.

В клетке канарейка расправила крылья, склонила набок голову.

— Но чем нам это поможет?

— Чем это поможет вам? — Смирнов дистанцировался от гостя с его щекотливыми проблемами. — Не хочется тебя пугать, но ты приехал слишком поздно. Слишком — пойми.

— Должен же быть способ! Прогнать ее…

— Нет никакого способа. Я знаю наперед.

— Что знаешь?

— Чем все кончится.

— О нет. — Антон поднялся со стула, стиснул зубы. — Нет-нет, приятель. Черта с два.

Он отказывался верить. Допустить, что кто-то — живой или дохлый — посягнет на его малышку.

— Антон, я этим больше не занимаюсь. И кстати…

Птичка спорхнула с жердочки и ударилась о прутья лимонной грудкой. Мужчины обернулись.

— Чего она? — встревожился Антон.