Пикты и их эль

Давно варить умели Из вереска настой; Напиток слаще мёда, Был, как вино, хмельной. Его варили, пили… Потом в блаженных снах Лежали под землёю Они в своих домах.

Король поднялся скоттов, На чужаков напал, Охотился на пиктов И, как косуль, их гнал. Под алою горою, Где он их побеждал, Валялись те, кто умер, И те, кто умирал.

Лето вновь наступило, Вереск алый цветёт, Только тех, кто варили, Здесь никто не найдёт. В могилах (будто детских), В горах земли родной Лежит так много мёртвых, Варивших свой настой.

Король верхом спускался Со склона летним днём, А рядом был крик чаек, Жужжанье пчёл кругом. Он был рассержен очень, Темнел он и бледнел; Он правил там, где вереск, Но элем не владел.

И вдруг его вассалы, Скача путём своим, Нашли лежащий камень И тех, кто был за ним. Их вытащили оттуда, Не слыша слов от них, Двух пиктов, отца и сына, Последних из живых.

Король глядел на них сверху, Не пряча торжество, А маленькие два пикта Глядели на него. Смотрел он вниз, на берег,

Где были те вдвоём, – «Я дам вам жизнь, подонки, За ваше за питьё».

Сын и отец молчали, Глядели вверх и вниз; Вокруг рос алый вереск, И волны тут неслись. Отец, поднявшись, молвил Высоким голоском: «Прошу наедине я Беседы с королём».

«Жизнь дорога для старых, А чести вес так мал. Продам охотно тайну», – Пикт королю сказал. Был голос очень чистым, Как голос воробья: «Продам охотно тайну, Боюсь лишь сына я.

Ведь жизнь им мало значит, Ничто – смерть молодым, И не сумею чести Продать я перед ним. Возьми его, свяжи ты, Чтоб в море утопить; И я открою тайну, Что обещал хранить».

И взяли, и связали От головы до пят, И, размахнувшись, кинул Его на дно солдат. И проглотила тело Пучины глубь морской; – Отец стоял у моря, Последний пикт живой.

«Правдивы слова мои были: Лишь сын у меня вызвал страх, И в храбрость юнцов безбородых Не смог я поверить никак. Теперь бессильна пытка, Хоть на костёр веди, И эль наш вересковый Умрёт в моей груди».

Вересковое пиво

Перевод Е.Тарасова, год неизвестен